Спет справедливо опасался, что вслед за черноморцами поднимутся и донцы. В Астрахань к генерал–аншефу Гудовичу, командующему кавказскими войсками, один за другим поскакали курьеры.
А покуда ответ ещё не пришёл, генерал велел усилить сторожевые наряды и держать полк ь постоянной готовности.
«Это похоже на пугачёвщину, — думал генерал, вспоминая, сколько страха натерпелся он, тогда ещё молодой офицер, когда Пугачев стал теснить царские войска, — Там тоже началось будто бы с бунта…»
Через маленькую калитку Спет прошёл во двор, утопающий в зарослях сирени и малины. В глубине двора прятался небольшой домик. Генерал, ожидавший приезда семьи, облюбовал этот домик в крепости, недалеко от кубанской кручи.
Из малинника неторопливо вышел загорелый мальчишка лет двенадцати. Насупившись, с любопытством рассматривал генерала.
— Ты откуда взялся? — спросил фон Спет.
— Из форштадта[5].
— Казак? — улыбнулся генерал.
— Ага! — ответил мальчишка.
Его смелые тёмные глаза словно ощупывали одутловатое лицо генерала, его рыжие бакенбарды, тучную фигуру, затянутую в генеральский мундир.
«Все они такие — диковатые, отважные, не признающие власти, — подумал генерал, ощущая смутное раздражение от настойчивого мальчишеского взгляда. — С казаками нужно уметь ладить. Вот Антон Андреевич Головатый — тот умница был, умел и по голове погладить и узду вовремя затянуть. А этот беглый шляхтич — Котляревский жидковат для атаманского поста. Из‑за глупости и началась смута…»
— Ты чего здесь делаешь? — нахмурившись, спросил у мальчишки генерал.
— А ничего! — беспечно улыбаясь, ответил казачонок. — По круче снизу сюда забрался…
— По круче? — удивился генерал.
-— Ага…
Смелость мальчишки нравилась генералу и в то же время раздражала его.
— Пошел вон! — сквозь зубы, отрывисто скомандовал он.
Мальчишка неторопливо направился к калитке.
На плацу протяжно запела тревогу сигнальная труба.
Слышно было, как топая к валу пробежали солдаты. Фон Спет, круто повернувшись, тяжёлой рысцой направился к крепостным воротам.
«Вот оно, начинается! Начинается!» — билась тревожная мысль.
К генералу подбежал дежурный прапорщик.
— Замечены бунтовщики, ваше превосходительство! — -доложил он.
Генерал взял протянутую прапорщиком подзорную трубу, направил её в степь. Десятка два конных кучкой стояли в версте от крепости. Трое, по всей вероятности старшие, выехав на ближний курган, рассматривали укрепление. Вскоре один из них, подскакав чуть ли не к самому валу, крикнул:
— Гей, москали! Мы своих старшин взашей прогнали, гоните и вы своих, та давайте к нам!