Она и сейчас поспешно искала то, что могло отвлечь ее. Разумеется, нашла…
Во Вьетнаме, перед праздником, ее попросили, как и других жен их русского поселения, подготовить номер к домодельному концерту. Зоя умела только танцевать. Но с кем? Готовых партнеров не было. Она пристала к мужу:
— Виктор, давай я научу тебя танцевать танго.
Он согласился. Но сколько Зоя ни билась, ничего не вышло. Ей пришлось танцевать одной. Не танго, конечно. Потом, много дней спустя, они гуляли по берегу моря и муж сказал ей:
— Я думал, Зоя, почему у нас с тобой не получилось танго? А я ведь когда-то хорошо танцевал.
— Почему же? Ты додумался? — спросила она, возбужденная вечерним светом моря. — Почему?
Зоя вошла по щиколотку в воду, чтобы унять жар, вспыхнувший внутри. Она боялась услышать… Виктор был чуткий человек.
— Потому что мне больше подходит вальс, — тихо сказал он.
— Вальс?
Она не вышла из воды, но остановилась и обернулась.
— Да. Я изучил проблему. Я согласен с теми, кто считает, что вальс похож на решение, которое принимают с помощью разума и компромисса. А танго — это решение, которое принимают с помощью сердца, страсти и любви.
Она молчала. Что можно сказать в ответ на правду?
Зоя Павловна навсегда запомнила тот разговор. Когда муж объявил, что хочет жить в Вятке, она усмехнулась и спросила:
— Что ж, продолжим вальсировать?
Его взгляд на секунду замер на ее губах. Потом он улыбнулся:
— Да. Мы с тобой не сумеем ничего другого.
— Ты разбила его! — Кирилл смотрел на нее узкими глазами. — Ты понимаешь, что ты сделала с моим джипом?
Таких глаз Ирина никогда у него не видела. Она подумать не могла, что можно удержать веки на таком расстоянии друг от друга. А каким холодом веяло оттуда, из темных щелей!
Тяжелый камень с большой скоростью ухнул вниз, в живот. Казалось, падая, он ободрал все внутри.
Это был страх. Но не тот, который заставил ее согнуться пополам над шоссе, когда она вылезла из-за руля. Ее рвало тем страхом, до желчи.
Сейчас не темно в глазах, но внутри — больно. Почти так же, как на дороге, когда страх лез и лез из нее.
— Я чуть не разбилась. — Ирина хотела сказать это громко, четко, ясно, но голос заморозился. Она разозлилась на себя и надсадно закашляла. — Я чуть не разбилась! — закричала она.
Удавшийся крик успокоил. Она увидела, как веки Кирилла раздвинулись.
— Чуть? — Губы Кирилла сложились в усмешку. — Ты чуть не разбилась? Допустим, — хмыкнул он. — Но ты цела. Я это вижу. Выпьешь водки — наступит полный покой. А джип… — Он шумно вздохнул. — У джипа нет бампера, нет правой фары, нет…