— Хочу и поеду! Однажды он меня уже рисовал голой… Ну, ты видел портрет… Теперь обещает нарисовать лучше.
— А зрения он лишиться не боится, этот художник твой?
Свернувшаяся клубочком ревность проснулась и дала о себе знать. Какой такой художник будет смотреть на его голую женщину?! Рассматривать каждый кусочек тела, смаковать и передавать впечатления холсту? Он и сам так может. Только он имеет на это право, а тот мазила — нет!
— Знаешь, Краснов… Иногда ты бываешь прелестью! — Алена подарила ему поцелуй, легкий, как взмах крыла бабочки. Он не успел поймать ее за руку: она сбежала.
Он подошел к окну, посмотрел вниз: Алена садилась в машину. Но теперь место водителя занял ее брат.
Семен расправил плечи, потянулся с удовольствием. Проиграл ли он бой или выиграл войну — еще непонятно, а на душе стало легче!
* * *
Алена молчала. Закрыла глаза и раскачивалась из стороны в сторону в такт движению автомобиля. Борис лихачил. Но ему можно: водила он отменный. Недаром начинал бизнес с автомобилей. «Ауди» легко взлетала на неровностях и мягко опускалась. Механизмы работали исправно. А вот хозяйка машины, кажется, расклеилась. Даже Борис не выдержал ее молчания.
— Значит, это и был твой мент?
— Он больше не мой, — скупо обронила Алена. — Мы расстались.
— Судя по всему, он не в курсе.
— В курсе, но возражает.
— Ага…
Борис всегда ее обожал, особенно после смерти матери. Высокий и сильный, он стал для Алены не только стеной, за которой можно спрятаться, но и другом, советчиком и чуть-чуть отцом, читающим нравоучения, которых она не переносила.
— По-моему, он тебя любит.
Алена открыла глаза, покосилась на него.
— Борь, не лезь в это дело, а? Мне и так тяжело…
— Тебе нужен совет бывалого человека.
— Ты мужчина. Я больше прислушаюсь к Мимочке.
— К Людмиле, — поправил Борис: он не переносил имя Мимочка, подкалывал, что оно напоминает собачью кличку. — И что она тебе посоветовала?
Алена выпрямилась в кресле, села поудобнее. За окном пылила кольцевая дорога. Мимо проносились фуры, рядом с которыми ауди казалась игрушкой. Лишь бы в пробку где-нибудь не попасть.
— Она с самого начала была против наших с Семеном отношений. Утверждала, что у нас нет ничего общего.
— Но ты, как всегда, не прислушалась.
— А должна была? — парировала Алена. — Ты же сам утверждал, что у женщины…
— Волос долог, а ум короток! — подхватил Борис и засмеялся. — Вообще-то я говорил это о своей жене.
В семейных отношениях у Бориса тоже не все ладилось, но он никогда и ни у кого не спрашивал совета, как быть. Предпочитал все решать сам. Пусть даже ошибаться. Вот и Алена хотела учиться на своих ошибках, а не на чужих советах.