Этан проснулся в слезах, на него нахлынули человеческие воспоминания. Лила лежала рядом с ним, ее тело было разорвано на куски, несмотря на все его старания забыть тот день, он так и не смог.
Он поерзал, но воспоминания не желали отступать.
Руки, большие и теплые, прижали его к твердому телу.
Незнакомец утешающе потерся носом о его шею, заставив Этана всхлипнуть еще громче. Ему должно было быть стыдно, но он слишком устал, чтобы стыдиться. На этот раз руки не стали сдавливать его. Вместо этого они начали успокаивающе гладить его по лицу, бокам, делая только больнее. Он никак не мог вздохнуть.
– Этан.
Это имя придумала Лила. Он так и не узнал почему. Она предложила имя его матери, и той оно понравилось.
– Этан. – Голос звучал напряженно, даже обеспокоенно. Почему? Этану следовало бы, наверное, что-то заподозрить, но от слез он слишком ослаб.
Он повернул голову к мужчине, не в силах устоять перед человеческим прикосновением. Этан оставался кошкой не без причины. Кошкам никто не нужен, им не надо, чтобы их обнимали, а Этан был дураком. Он потянулся к мужчине и заплакал. Он не мог остановиться. Не мог держать боль в себе. Волк шептал что-то успокаивающее, а тело Этана содрогалось от рыданий.
– Что-то не так. – Встревоженный тихий голос обращался не к нему. – Он совсем измотается, если это продолжится. – В словах слышалась какая-то злость, почти гнев.
Этан не понимал, почему его тюремщики не делают ему больно?
– Держи его спиной к себе, Брэм, – предупредил альфа, Этан ничего не понял, но мгновение спустя еще одна пара рук заставила его отвернуться от того, кто обнимал его, и Этан изо всех сил начал вырываться.
Руки крепко сжались, не давая пошевелиться, и тот, кого звали Брэм, зарычал:
– Отойди, Даг.
– Что ты сказал? – Слава богу, руки второго пропали.
– Прости. – Брэм охнул – явно от боли – голос его звучал вымученно, тело натянулось как струна, хотя хватка осталась почти нежной.
Этан не понимал, что происходит, только, что второй волк теперь прикасается к Брэму, а не к нему.
– Но, Даг, – возразил Брэм, – ты делаешь только хуже.
– Держи его спиной к себе, – невозмутимо повторил тот.
– Хорошо.
Альфа сделал шаг в сторону.
– Я просто не хочу, чтобы он вцепился тебе в горло.
Этан хватал ртом воздух, ожидая, когда Даг набросится на него, когда они раздерут его в клочья. Он забыл, что ждал этого. Как он мог забыть? Собраться, нужно собраться. Почему он так слаб? Он не мог думать, он сейчас потеряет сознание. Опять.
Комната потускнела, кто-то зарылся лицом в его волосы… длинные волосы.