Послышалось громкое урчание, и Брэм рассмеялся, когда шершавый язык Этана прошелся по его лицу.
- Ну хорошо, слушай.
Этан зашипел.
- Да, знаю. Знаю. - За ними следят, а их разговор записывают. Этан обнюхал пораненную руку Брэма и зарычал, наверное, почувствовал Дага. - Не волнуйся об этом. Все под контролем. Мне нужно, чтобы ты изобразил, что внимательно меня слушаешь. Хорошо? - Он добавил едва слышно: - Будешь притворяться моим ручным кугуаром. Понимаешь?
Этан навалился на него всей тяжестью, боднув Брэма лбом, и того затопило облегчение от близости своей пары, пусть даже в подобных обстоятельствах. Он надеялся, что Этан понял его слова.
- Эмм, Этан, я дышать не могу.
Тот тут же встал над ним, и Брэм сообразил, что его, похоже, охраняют. Он выбрался из-под Этана, обнял его и неслышно прошептал:
- Делай все, что я скажу, без колебаний, без сомнений, хорошо? Но что бы ни произошло, неперекидывайся.
Он встал и помахал в камеру.
Пятнадцать секунд спустя внутрь вошел Трэй, как и запланировано, с сумкой, и Брэм махнул Этану рукой.
- Сидеть.
Тот недоверчиво посмотрел на него, но сел, раздраженно дернув хвостом, Брэм с трудом подавил смех.
- Это мой кугуар.
Трэй подошел ближе и покачал головой, потом упер руки в бока и оглянулся.
- Кингли, ей-богу, это же настоящий кугуар. Неудивительно, что он не «перекидывается». Я же говорил, что Дагу нельзя доверять. Он ищет славы, к тому же немного с приветом. Именно поэтому я и поместил его под стражу. Он убил охранника. Тебе лучше быть с ним осторожным в будущем.
Кингли вошел в комнату, и Этан зарычал, но послушно замолчал по знаку Брэма.
Держась поодаль, Кингли оглядел комнату.
- С каких это пор самцы кугуара такие нежные? Они убийцы, Трэй. Самки даже не подпускают их к детенышам.
- Я его вырастил, - тут же ответил Брэм.
Кингли посмотрел на Трэя.
- Угу. Ты мой должник, Уолтерс.
Трэй кивнул.
- Твоя сумка, Абрахам.
- Лечь, Этан. - Брэм надавил на его холку ладонью, и Этан, недовольно вздохнув, опустился на пол. Брэм заворковал с ним, как с собакой – впрочем, именно так Этан сейчас себя и вел, – а потом надел на него ошейник. Тот слегка вздрогнул, и Брэм извинился.
- Он не любит ошейники, - пояснил он, ни к кому в частности не обращаясь.
- Он и правда с вами совсем ручной, - заметил Кингли. - Удивительно.
- Абрахам творит чудеса, - сухо хмыкнул Трэй.
Брэм выжидающе повернулся к нему.
- Пойдем?
Они вышли теми же коридорами, и все это время Брэм старался не забывать дышать, потому что чем ближе они подбирались к свободе, тем накаленнее становилась атмосфера. И хотя Этан тихо шел рядом с ним, в его движениях чувствовалось напряжение, выдававшее нервозность и усталость. Он слишком давно не ел и не пил.