Ему было так одиноко. Вернуться будет ой как нелегко. Но остаться может оказаться еще труднее. Впрочем, не сейчас, когда ему так хотелось поговорить с Брэмом, узнать, что случилось в ту странную ночь его побега, и убедиться, что волк в безопасности, а не с этим уродом Дагом.
Выражение лица Трэя, когда Этан рассказал тому, что Брэм и Даг были любовниками, его встревожило. Трэй вообще редко показывал эмоции, но в тот раз на его лице читалось отвращение, и оно абсолютно точно не имело никакого отношения к геям. Трэй и сам был таким. Дело было в том, что Даг злоупотреблял своей властью.
Наверное, на то, чтобы спросить об этом Брэма, понадобится время.
Этан нахмурился, подумав, что Брэм что-то долго, но в комнате все еще стояла абсолютная тишина. Подергавшись еще несколько минут, Этан встал и заставил себя обернуться.
Смотреть, как кто-то обращается, ему почти никогда не доводилось – зрелище было крайне необычное. Тело Брэма все еще мерцало, зависнув между волком и человеком. Темные очертания и едва заметное свечение. Ни там, ни здесь. Этан испугался, испугался, что Брэм застрянет в этом состоянии, хотя такого и не случалось. Он никогда о таком не слышал.
- Брэм? – прошептал он. Что происходит?Этан попытался вспомнить, нормально ли это: десять минут обращения и никакого результата. Обычно большая часть времени уходила на то, чтобы прийти в себя, а не на смену формы. Потому что, да, оборотень мог оставаться без сознания, пока его тело залечивает серьезные раны, но то, что происходило сейчас, казалось неправильным.
Этан медленно подошел к постели, сел рядом с ней на корточки и облокотился о матрас. Он боялся дотронуться до Брэма и сделать ему больно, когда его тело так уязвимо.
- Ну же, Брэм, нам надо поговорить. – Может, это было его воображение, а может, он принимал желаемое за действительное, но мерцание будто поутихло, и Брэм стал больше походить на человека. Этан продолжил говорить, хотя и считал, что исчерпал способности к односторонней беседе еще вчера. – Я… эээ… я так часто за эти три месяца представлял, как мы с тобой разговариваем. Чертовски неловко, не знаю, сказал бы я это, если бы считал, что ты действительно меня слышишь. Иногда я как те утята, что привязываются к первому встречному, а потом ходят за ним по пятам, не видя никого вокруг.
Этан закусил губу. Нет, не воображение. Кожа Брэма, длинные руки и ноги и темноволосая голова становились все более осязаемыми, менее расплывчатыми.
- Почему я заговорил об этом, спрашиваешь? По-моему, после всех этих лет вдали от людей я к тебе привязался. Я постоянно думаю о тебе, мне так тебя не хватало все это время. Я много беседовал с Трэем, но он, хоть и желает помочь, на самом деле очень холодный. Остальные, они милые, но они со мной из чувства долга. У них свои семьи. Может, ты здесь тоже из чувства долга, но я думаю иначе. Ты здесь для того… - Этан замолчал. Не только потому что признаться, что он надеется на взаимность, было неловко, но и оттого что Брэм наконец-то перекинулся.