. –
Д.Б., Д.Г. ), что могу выполнить, то он сказал: сделай так, как нужно было».
Обратим внимание: Ермаков дважды подчеркивает, что расстрел Царской семьи постановлением не предусматривался. Лишь из уст Белобородова услышал: «Это мы решили» [381] .
Впрочем, насколько правдоподобны эти строки воспоминаний, судить трудно. Ведь и по сей день у исследователей нет доказательств того, что сначала Центр дал согласие на расстрел («за подписью Свердлова»), а после этого принято решение Уралсоветом. Юровский в своей записке утверждает, что «ему было поручено только привести в исполнение приговор», а «удаление трупов и перевозка лежала на обязанности тов. Ермакова». Встает вопрос: почему Юровский в таком случае лично принимает участие в захоронении? Сам он объясняет это так: «Решил проверить сам всю операцию до конца потому, что опоздание автомобиля внушило коменданту сомнения в аккуратности Ермакова».
Более правдоподобным представляется соображение И. Непеина: «17 июля ночью трупы вывезли и бросили в открытую шахту. Когда утром узнал Голощекин (Уральский военный комиссар [382] . – Д.Б., Д.Г. ), он пришел в страшную ярость: задача оказалась невыполненной, так как трупы захоронены, но не уничтожены и могли стать добычей подходивших белогвардейцев». Тогда и началась «беготня за бензином, серной кислотой и спиртом». Значит, вовсе не сомнения в аккуратности Ермакова заставили Юровского участвовать в захоронении. Причина – негодование Голощекина, который осуществлял пристальный контроль за «акцией».
О роли Голощекина свидетельствуют такие строки из воспоминаний Ермакова: «Получил постановление 16 июля в 8 часов вечера, сам прибыл с двумя товарищами – Медведевым и латышом, который служил в моем отряде в карательном отделе». (На основании известных фактов можно предположить: те семь латышей, которые вошли в угловую комнату нижнего этажа вместе с Юровским, его помощником Никулиным и двумя чекистами, состояли в карательном отряде Ермакова [383] . В то время австрийские и немецкие военнопленные («латыши»), признавшие Советскую власть, набирались в ЧК. Из их числа были и караульные на постах [384] .) Надо отметить, что в доме Ипатьева «латыши» появились за тринадцать дней до трагедии [385] . Появление «латышей» на постах совпало с поездкой Голощекина в Москву, где он встречался с Я.М. Свердловым и В.И. Лениным [386] . Случайное ли это совпадение?
Вернемся к воспоминаниям Ермакова: «Прибыл в 10 часов в Дом особого назначения, вскоре пришла моя машина малого типа, грузовая». Надо полагать, что Ермаков вначале получил в исполкоме указания и постановление о расстреле, которое потом доставил в дом Ипатьева Юровскому.