А.А. Якимов описывает, кто за кем шел, но Ермакова не называет: «Впереди шли Юровский и Никулин, за ним Николай нес наследника, шли жена, Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия, Боткин, Демидова, Трупп, Харитонов. Сзади шли Лопатин, Медведев» [389] . Охранник А.А. Стрекотин: «Наконец, слышу, вниз спускается вся семья Романовых и их приближенные. Тут же идут Юровский, Медведев и Ермаков». Кому здесь верить? Тщательное изучение архивных документов показывает – ближе к истине Юровский. Участники расстрела противоречат и в описании того, как расположилась Царская семья с прислугой.
Медведев: «Государыня села у… стены, где окно ближе к заднему столбу арки. За нею встали дочери. Государь сел в центре, рядом наследник, за ним встал доктор Боткин. Служанка… встала у левого косяка двери. С ней встала одна из дочерей» [390] .
Ермаков: «Хорошо сохранилось у меня в памяти: у правого фланга сел Николай, Алексей, Александра, старшая дочь Татьяна, далее доктор Боткин сел, потом фрейлина и дальше остальные. Когда же успокоились, тогда я вышел, сказал своему шоферу: действуй, он знал, что надо делать. Машина загудела. Все это нужно было для того, чтобы заглушить выстрелы… Все сидящие чего-то ждали, у всех было напряженное состояние, изредка перекидывались словами, Александра несколько слов сказала не по-русски…» [391]
Ермаков прав, когда рассказывает: «Уже заранее было распределено, кому и как стрелять». Однако никто не мог предусмотреть, что своих жертв каратели будут добивать. Из опубликованных источников теперь известно: не были сразу убиты Алексей – малолетний сын царя, три его сестры, фрейлина и Боткин. Это удивило коменданта, так как «целили прямо в сердце», но «пули от наганов [392] отскакивали от чего-то рикошетом и как град прыгали по комнате».
Детей не только «пришлось достреливать», но их и других докалывали штыком. Этот факт никто не оспаривает. Вот, например, как пишет Юровский: «Когда одну из девиц пытались доколоть штыком, то штык не мог пробить корсаж».
Надо заметить, что, описывая расстрел, Ермаков берет на себя главную роль: «Я себе взял самого Николая, Александру, дочь, Алексея потому, что у меня был маузер, им можно верно работать, остальные были с наганами…» [393] Потом утверждает, что именно он, Ермаков, «стал читать приговор постановления, где говорилось… расстрелять».
Затем Ермаков продолжает: «Тогда у Николая вырвалась фраза: «Так нас никуда не повезут?» – ждать дальше было нельзя – я дал выстрел в него в упор, он упал сразу, но и остальные также. В это время поднялся между ними плач, один другому бросались на шею, затем дали несколько выстрелов, и все упали. Тогда я стал осматривать их состояние, которые были еще живы, то я давал новый выстрел в них. Николай умер с одной пули, жене дано две и другим также по нескольку пуль. Когда были уже мертвы, то я дал распоряжение всех вытаскивать через нижний ход в автомобиль…»