Дальше — сложнее. Принялись обнажать изоляцию фидерной линии. А дело это непростое и рискованное. Триста восемьдесят вольт — не игрушки, даже в изолирующих перчатках как-то неуютно. Хорошо, что до рубильника недалеко. Подводящие провода обмотали прозрачным скотчем, пристроили еще одну лампочку так, чтобы она их освещала, и пробником убедились в наличии напряжения на входных и выходных клеммах. Покумекали чуток, и пристроили еще одну лампу под кожух рубильника. Вроде все.
Поворотом рукоятки Степа обесточил корабль. Сразу через окошко взглянул на приборы реактора. Индикатор отдаваемой мощности доверительно сообщил, что переход на режим холостого хода прошел штатно. Теперь феномену нечем питаться. Интересно, а как узнать, ушел он, или нет? И, словно прочитав его мысли, Николь сообщила.
— Эта штука еще здесь. И никуда не собирается.
— ?
— ?
— Я десять лет была собакой. И сейчас, отчасти, все еще собака. Чутье! Не могу объяснить, но сама верю. И вам советую. Не подводило.
— Можно предположить, что феномен продолжает питаться. В его распоряжении и аккумуляторы аварийного освещения, и батареи бесперебойного питания систем управления, и много разных других источников тока, вплоть до часовых, — до Степы уже дошло, что простым выключением рубильника изгнать незваного гостя им не удастся, — кроме того, этого добра много и за пределами герметичного корпуса. В ракетах, в аппаратуре наблюдения, в системах контроля двигателей. Так что выкуривать «залетного» будем светом, как нечистую силу ладаном. Отсек за отсеком, разъем за разъемом.
И пошла работа. Начинали всегда с того, что сдирали панели внутренней облицовки, обнажая проводку. Зачищали изоляцию с мест, где она мешала свету попадать на стекла изоляторов. Часть коммуникаций отключили совсем. И везде пристраивали лампочки, выкручивая их изо всего, без чего могли обойтись. Пришлось очень экономить силиконовую трубку и даже скотч, поэтому много мест осталось без изоляции, вопреки всем требованиям электробезопасности.
Очень на руку оказалось неожиданно развившееся у Николь чутье на присутствие феномена. Она часто указывала на пропущенные коммуникации, если в изоляции проводки обнаруживалось наличие прокравшегося туда таинственного «нечто». Это позволило сильно уменьшить количество досадных проколов, избежать которых полностью все же не удалось. Три отсека отвоевывали дважды.
Только через две недели очистили весь герметичный корпус. Запустили отопление и регенерацию воздуха, оживили навигационную систему, поели горячего. Лиха беда — начало. Теперь настал черед двигателей. Пришлось выходить наружу и проделывать с каждым из них всю работу от начала и до конца, обдирая, зачищая и освещая. В тяжелых скафандрах для наружных работ это было непросто. Еще две недели потратили.