Я остановился и обернулся. Эта консервная банка почему-то преследовала меня. Мы уже довольно далеко ушли от места сражения, но безрассудная спасительница упорно шла за мной. Она по какой-то необъяснимой причине просто отказалась отпускать меня.
— Услышал! — радостно закричала она и выбежала вперед, преграждая мне дорогу.
Я проследил за ней взглядом.
— Так… Что я хотела сказать. — Она остановилась передо мной и принялась стучать пальчиком, закованным в кольчужную перчатку, по латному шлему. Казалось, она забыла, зачем шла за мной все это время. — А-а-а! Дуреха! Как ты осмелился назвать меня дуреха! Вообще, что это значит, дуреха? Я, между прочим, жизнь тебе спасла, неблагодарный ты бродяга!
— Тише, тише, — попытался успокоить ее я. — Это все, что ты хотела сказать?
Конечно же, это было не все.
— Я — графиня Лилия Руденберг, младшая дочь графа Августина Руденберга, правителя славного города Короны и всех его окрестных земель, одного из четырнадцати великих лордов этого королевства, преданных и послушных слуг короля Франция. Я — рыцарь-командор ордена Львиной розы. А ты меня «дуреха»! — Ее голос сорвался на визг.
Глядя на то, как она сжимает кулаки и пыхтит в душном шлеме, я понял, что зря справедливо охарактеризовал представителя высшего сословия. Ведь в Средние века, как, впрочем, и в любые другие эпохи, они такого отношения не терпели.
Но заваренную кашу нужно было расхлебывать.
— Прошу прощения, великодушная госпожа, — вежливо поклонился я, полагая, что смена манеры разговора будет уместна. — Я никоим образом не пытался нагрубить вам или оскорбить. Слова обидные слетели с моих уст от страха, меня сильно напугали напавшие разбойники…
И, как ни странно, мои слова подействовали. Графиня Лилия Руденберг сменила гнев на милость.
— Хорошо, — ее голос смягчился. — Я все поняла.
Я быстро смекнул, что ей было от меня нужно. И задумал маленькую месть.
— Я безмерно благодарен вам за помощь, — не унимался я. — Кто знает, что сделали бы эти бандиты, если б не вы. Как мне вас отблагодарить?
— Что вы, не стоит благодарности. Я была рада помочь вам, — явно загорелось за забралом ее лицо. — Это долг каждого рыцаря.
— Но не каждый рыцарь честен перед своим долгом. Не всякому хватит смелости бросить вызов превосходящему по числу врагу ради спасения незнакомца!
Изливаться в лестных высказываниях я мог часами. А она едва ли не мурлыкала от наслаждения. И мне показалось, что, если я скажу еще хотя бы слово, Лилия Руденберг запросто лопнет от удовольствия, не поможет даже прочный доспех. Потому я замолчал, но глаз не поднял.