— Одиннадцать дней он спал на циновке, одиннадцать, я посчитала, а на двенадцатый появился здесь, такой спокойный, словно пришел к своей законной жене, которая только его и ждала. Потом вышел из ее дома мятый, растрепанный. Редкий гад, черт побери…
Не имеет значения, в какое утро это случилось, я понимала, что могу только наблюдать, — та же самая дрожь и прихрамывание: «Уходи, ты ничего не можешь поделать, и нечего смотреть на него», — сказала я себе зло… Еще шла война. «Куда ты идешь такой нарядный, Педро?» — спросила я его в тот день, хотя прекрасно представляла себе, куда он направляется… «Проведать детей», — ответил он мне и в следующий момент спросил о том, как поживает Марсиано, ведь Педро хотел попросить Марсиано, чтобы тот подвез его в фургоне, дабы не привлекать внимания к своей персоне. Я так думаю, ведь ему было что скрывать, ему были необходимы все эти предосторожности…
В итоге я сказала Педро, чтобы он поехал и привез сюда своих детей: «Вы увидитесь — и все встанет на свои места». А он рассмеялся, он так обнаглел, не поверишь. «Какая же ты гадина, Мерседес!» — сказал мне Педро, и я поняла, что он никогда не принимал меня всерьез, а теперь собирался заняться удовлетворением своих низменных потребностей, в чем себе никогда не отказывал, даже когда вернулся в Мадрид. Это было единственный раз, Паулина, запомни, единственный раз в жизни, когда я сунула нос туда, куда меня не просили. Поэтому когда Марсиано вернулся домой, я ему все рассказала и добавила: «Давай, вытаскивай свой фургон, но, когда соберешься поехать в деревню, я поеду с тобой». И как этот подлец тогда заворчал! Даже сейчас я слышу его грубости: «Курица, ты настоящая курица», — повторял он что-то в этом роде, а еще, что я ненормальная, остальное не буду тебе и пересказывать…
Итак, мы все вместе поехали в деревню, а до дома Теофилы я решила пойти пешком. И что я увидела? Ха! Окна занавешены, а дети сидят на тротуаре — вот, что я увидела! Фернандо, до которого никому не было дела, бросал в стену камни, а другие два малыша вообще ничего не понимали. Но этот несчастный Фернандо, несомненно, все понимал, он догадывался, и я не думаю, что он мог что-то забыть.
Он в этом году приедет или нет? Я имею в виду Фернандо.
— Об этом сказала Теофила, и я имею большое желание поглядеть на ее внуков. Фернандо, старший, стал человеком, но все эти годы я говорю одно и то же… Я думаю, что он не вернется, Паулина, если он уехал отсюда, когда был еще ребенком, и не по необходимости, а чтобы только нас не видеть! В его доме было все что нужно, все необходимое. Но они все выросли, как настоящие мужчины, а Фернандо взрослел раньше. И теперь, когда его дела пошли в гору, он приедет? Я тебе говорю, что этого не случится, что этот не вернется даже вперед ногами, и это мне кажется правильно, я его понимаю. Малыши другие, потому что они — создания своего отца, только внешне, но в целом….