Неизвестный Гитлер (Воробьевский) - страница 130
Норман был уверен: система кредитов для Германии была отлажена так, что при очередном финансовом кризисе обесценивание марки не произошло бы. Людям просто не на что стало бы жить. И эта ситуация, на которую Шахт намекал Гитлеру, не заставила себя ждать.
Возбужденные финансовым бумом 20-х годов, братья-гномы из Англии, Америки, Франции рвали друг у друга золотые запасы. «Золото Рейна» (отчасти это и на самом деле были германские репарации) текло то в Лондон, то в Париж, то в Нью-Йорк. Ободренные «подъемом», спекулянты на биржах зарвались окончательно. Никто не знал, что «день Х» близок. Почти никто. И вот в решающий момент Монтегю Норманн дернул финансовые вожжи слишком сильно (а, может быть, и в самый раз). Неожиданно он повысил банковскую ставку, и разразился крах. Вниз полетело все — вздутые ставки процентов, цены и мечты о вечном процветании.
Золото мгновенно ушло «под воду» — в подземные «пещеры» банкиров. Простаки в очередной (и не последний раз) остались с бумажками в руках. Многие прыгали из окон небоскребов на мостовую. А что же Норман Монтегю? Куда делся главный автор кризиса? Исчез!
Реакция Ордена на финансовые потрясения 1929 г. Письмо южноамериканских масонов своим «тридцать третьим» братьям в Германии о создании Всемирного масонского банка. ЦХИДК, ф. 4534
…В каюту трансатлантического лайнера постучали. «Мистер Скиннер, вам телеграмма», — раздался голос из-за двери. Хозяин резко встал из-за стола. На пол посыпались разноцветные куски картона. Телеграмма гласила: «Старая леди скончалась в понедельник». Он ухмыльнулся и спокойно продолжил любимое занятие: составление из разрозненных фрагментов картинок-загадок.
Никто не мог и вообразить себе смысла происходящего. Того, что под именем профессора Скиннера на пароходе в Канаду плывет сам Монтегю Норман. И того, что зашифрованный текст телеграммы означал: золотое обеспечение фунта стерлингов рухнуло.
Так кто же умер? Кого называли «старой леди»? Добрую старую Англию? Какой кошмар! Но сэр Монтегю спокойно раскладывал картонные фрагменты. Показывая приближенным свою колоссальную коллекцию картинок-загадок, он объяснял, что подобные занятия помогают ему сосредоточиться. А подумать было над чем. За иллюминатором бурлил осенний океан 1929 года.
Вернувшись в Англию, банкир разыграл страшную подавленность. В какой-то момент казалось, что Нормана буквально растерзают газетчики и карикатуристы. А как реагировало правительство? Сэр Монтегю был утвержден управляющим банка и на следующий год. Журналисты были удивлены: они ведь не знали о существовании таинственной структуры под названием «Комитет 300», ее членом был и Норман Монтегю. Через некоторое время на торжественном обеде Черчилль провозгласит тост за здоровье управляющего Нормана. «Британские банки, — витийствовал он, — продемонстрировали свою способность к гениальной изобретательности, каковая и внесла решающий вклад в укрепление нашей страны…» Норман ответил арабской поговоркой: «Собаки лают, а караван идет» [31].