— Ба! Рита — одинока! Уж что-что, но только не это. Посмотри! Она получила письмо от какого-то мужчины!
Тиа совсем забыла о письме. Сейчас она внимательно посмотрела на конверт. Но в верхнем левом углу не было имени.
— Но, может, это вовсе не мужчина, — запротестовала она.
— Мне стоит только посмотреть на почерк, и я сразу определю, мужской он или нет. Хочешь, я тебе это докажу?!
Тиа хотела было запротестовать, но подумала, что папа разозлится еще больше, если она не позволит ему вскрыть конверт. В конце концов, мама сама виновата, зачем ей нужно было устраиваться на работу?
Отец аккуратно распечатал письмо и вытащил листок. Не глядя на дочь, он затем перевернул его и показал ей на подпись в конце послания — «Билл Баркарт». Тиа никогда раньше не слышала этого имени. Она начала читать, заглядывая через плечо отца.
«Моя дорогая Рита!
Я хочу сообщить тебе, что со мной случилось несчастье. Мой врач сказал, что мне осталось жить несколько недель. Перед лицом скорой смерти я вдруг понял, что должен оставить часть своего состояния нашей дочери Терезе.
Я знаю, что ты никогда ничего от меня не ждала и, скорее всего, предпочтешь, чтобы об этом никому не было известно. Я бы хотел оставить кое-что и тебе, но…»
Тиа перестала читать. Она почувствовала, как под ее руками спина отца странно и угрожающе напряглась. Она отошла от него. Лицо Матео, казалось, потемнело еще больше. Он прочитал письмо до конца, потом изо всех сил сжал его в кулаке и, разжав пальцы, позволил скомканному листу упасть на голый деревянный пол. Сердце Тиа бешено колотилось. Что означают эти слова: «Нашей дочери Терезе»?
— Мерзкая тварь, белая шлюха! — проговорил он.
— Что все это значит, папа?
Чувства переполняли Матео — он едва мог говорить.
— Это значит, что эта сука изменяла мне, — прошипел он. Тереза протянула руку, стараясь успокоить его. Он дернулся, как будто она дотронулась до него горящим факелом.
Матео уже тридцать лет вел войну с белокожими американцами и за это время превратился в механизм, безжалостно убивающий врагов. При одном упоминании ненавистных ему гринго[1] в нем просыпался монстр, готовый совершить такое, чего никогда не сделал бы сам Матео. И вот сейчас этот монстр, сидевший в нем, кричал ему прямо в ухо: «Убить!» Он почувствовал прилив небывалой силы, которая позволила бы ему голыми руками задушить дюжину здоровых мужчин, но перед ним стояла одна Тереза, и сердце его не верило, что она — враг.
Матео машинально поднял руку, но ударить не смог. Он беспомощно отступил, и рука его безвольно опустилась и повисла, как плеть.