Черный Кот наклонился и коснулся головы женщины.
Тиа тут же вообразила, как Эльвира рассказывает своим подругам и соседям о том, какое это чудо — прикосновение Черного Кота. Им такое и не снилось. «Вы представляете, он дотронулся до меня! До меня! Эльвиры Арабеллы! Простой крестьянки! Конечно, его рука лишь коснулась моей макушки, но я почувствовала, как дрожь пробежала по телу и сердце замерло…»
Тиа очень хотелось увидеть лицо Черного Кота. Было ли оно таким же красивым, как и его фигура?
— Спасибо, господин! Спасибо вам, — между тем продолжала всхлипывать Эльвира, закрывая руками лицо, по которому непрерывным потоком катились слезы.
Тиа чуть не стошнило, когда она подумала о том, сколько раз теперь Эльвира будет в красках описывать события этого дня.
— Черный Кот, Бог свидетель, мой внук, хоть и вспыльчивый, но очень хороший и трудолюбивый мальчик! Он ни в чем не виновен. Спасите его, Черный Кот! Спасите моего мальчика!
Снова сотрясаясь в рыданиях, Эльвира наклонилась, целуя пыльные сапоги Черного Кота.
Тиа фыркнула и покачала головой. Под тремя спешившимися всадниками заскрипела кожа седел и сбруи.
Незнакомец рядом с ней тоже хмыкнул и улыбнулся, казалось, ему понравилось то, что Черный Кот не произвел на нее особого впечатления. В его глубоко посаженных черных глазах мелькнуло выражение, которое Тиа приняла одновременно за восхищение и одобрение. Он лениво отогнал муху, надоедавшую им. Его руки, во всяком случае та их часть, которая была видна ей из-под закатанных рукавов рубашки, были покрыты блестящими черными волосами. Да, он был очень похож на папу: большое, красивое животное, от которого так и веяло здоровьем и мужской силой.
Незнакомец посмотрел на Тиа, а она вновь стала наблюдать за тем, как разворачивалось действие на улице.
Немного напряженно, по-видимому, после долгой дороги в седле, бандиты направились в сторону тюрьмы. Толпившиеся возле нее мексиканцы показали на север. Люди Черного Кота опять вернулись к своему предводителю.
— Приведите его ко мне! — прогремел тот, и его густой баритон, казалось, наполнил весь город. У Тиа по спине побежали мурашки.
Бандиты стремительно оседлали своих усталых коней, резко хлестнули по крупам несчастных животных и исчезли, оставив позади себя облако пыли. Тиа стиснула зубы от гнева и бессилия, увидев, как жестоко они обращаются с лошадьми.
— С удовольствием отделал бы мерзавцев плеткой, чтобы их родная мать не узнала, — пробормотал незнакомец.
Тиа одарила его взглядом, полным одобрения. Толпа на улице напряженно ждала в полном молчании, слышалось лишь слабое поскрипывание деревянного тротуара под ногами людей, позвякивание оружия всадников, да редкое постукивание железных подков на пыльной ухабистой улице.