Вирсавия смотрела, как ее муж медленно, опустив плечи, уходил от нее. Стража открыла ворота ровно настолько, чтобы ему можно было пройти внутрь, во двор, где он проведет ночь вместе с такими же, как и он сам, воинами, посвятившими свою жизнь служению царю. Затем ворота захлопнулись, и стража вернулась на свой пост.
Вирсавия больше никогда не видела Урию.
* * *
Давид сжал подлокотники трона.
— Что ты имеешь в виду? Урия провел всю ночь с моими слугами у ворот?
Он старался не кричать, хотя при мысли о мучительных часах, проведенных им в последнюю ночь, когда он представлял себе, как хеттеянин ласкает Вирсавию, в его сердце поднимался гнев. Как Урия осмелился не подчиниться его приказу!
— Я сказал ему что он может пойти домой.
— Он спал у ворот, господин мой, царь, вместе с твоими слугами.
— Приведи его ко мне.
Когда слуга ушел, Давид постарался взять себя в руки, чтобы собравшиеся люди не увидели его раздражения. Он будет великодушным и даст хеттеянину еще одну возможность сделать то, что от него требовалось.
Когда пришел Урия, Давид всех отпустил и с улыбкой посмотрел на приближавшегося воина.
— Что это я слышу, друг мой? — обратился Давид к Урии. Он хотел поговорить с воином не как со своим слугой, а как с давним другом. — Что с тобой случилось? Почему ты не пошел домой после такой длительной отлучки?
Темные глаза Урии были непроницаемы.
— Ковчег и войско Израилево и Иудино находятся в шатрах, а Иоав и другие военачальники спят в открытом поле. Как же мог я пойти домой, есть, пить вино и спать со своей женой? Я клялся, что никогда не нарушу этот обет.
Давид покраснел. Хеттеянин делает ему выговор? Он говорит, что ковчег и войско находятся в шатрах, в то время как царь ведет праздную жизнь в своем дворце? Давид почувствовал укол совести. Стараясь дышать медленно, чтобы успокоиться и остудить горячую кровь, бегущую в его жилах, он откинулся на спинку трона и рассматривал Урию.
— Ну, оставайся еще на одну ночь, а завтра вернешься в Равву.
Урия повернулся.
Давид, стиснув челюсти, наблюдал, как Урия покидал тронный зал. Хеттеянин обращался к нему сегодня неподобающим образом, он не произнес «господин мой, царь». Воин просто забыл оказать ему почтение? Или сознательно не произнес эти слова?
На следующее утро Иорам донес царю о том, что хеттеянин остался в Иерусалиме, как ему было приказано, но домой не ходил. Давид, раздраженный и встревоженный, приказал приготовить пышную трапезу и пригласить Урию. Он сидел на возвышении, ел и пил с хеттеянином, поощряя Урию делать то же самое. Еда и питье всегда расслабляют человека и помогают обратить его мысли к чувственным наслаждениям. Однако вечер оказался неудачным, потому что Урия мало ел, много пил и много говорил. Он вспоминал о славных битвах, в которых они когда-то участвовали. Его слова, как иглы, вонзались в Давида и усиливали его негодование. Ему не надо напоминать о том, как храбрые мужи служили ему. Кто вел их? Давид! Без него эти храбрые мужи были бы просто бандой разбойников!