Щепкин завел офицеров в свое купе, закрыл дверь, указал обоим на диван и вполголоса спросил:
– У вас все готово?
– Да, – кивнул Белкин.
– Да, – повторил Гоглидзе.
– Техника заряжена, люди предупреждены?
– Сделано и проверено. Люди ждут сигнала. Подтверждение пришло.
– Хорошо, – капитан посмотрел в окно, потом на часы. – Японцы в ресторан не выходили?
– Пока нет. Они обычно обедают там, а завтракают у себя, – ответил ротмистр.
– Угу… Ладно, тогда ждем. – Он побарабанил пальцами по двери, вдруг вспомнил. – Да, а где эти… художник и костюмер?
Белкин ехидно улыбнулся:
– Думаю, тоже к съемкам готовятся. В купе художника.
– Зинштейн показывал рисунки этого Григория, – добавил Гоглидзе. – Ничего так. Но людей больше не рисует, для этого режиссер другого художника найдет.
– Данные по группе пока не пришли. Видимо, в Екатеринбурге… Значит, так… сейчас идите обратно. В двенадцать назначаю проверку. А в обед вытащите всех в ресторан. Не сразу, но так, чтобы японцев там еще застать. Пусть видят нас, лишнее алиби не помешает.
– А уходить как будем? – спросил Белкин.
– Просто. Как уходят перепившие или переевшие. С шумом, тостами… или тихо, – капитан посмотрел на офицеров, кашлянул. – Братцы, это наш шанс. Сбоя быть не должно. Очень не хочется пилить до Владивостока и играть в синема по‑серьезному. Там нам будет сложнее.
– Постараемся, командир, – серьезно проговорил Гоглидзе. – Хотя против Владивостока я ничего не имею. Никогда там не был.
– Закончим дело – езжай, наслаждайся. Хоть крабов лови, хоть фильмы снимай. – Щепкин усмехнулся, открыл дверь и выглянул в коридор. – Идите, творческие люди. И Диану вызовите сюда. А то она что‑то слишком сильно увлеклась процессом.
Диана явилась минут через десять. Вид гордый, на губах улыбка, в правой руке бокал с вином, в левой четки. Она спокойно встретила испытующий взгляд Щепкина, села рядом с ним, посмотрела прямо в его глаза и горячим шепотом проговорила:
– Слушаю вас, господин начальник.
Капитан несколько секунд испытующе смотрел на девушку, взял из ее руки бокал, поставил на стол.
– Ты не увлеклась ролью?
Диана вскинула бровь, чуть изогнула губы. На ее языке это значило: «Что‑то не так?»
– Бедный Сережа скоро совсем потеряет голову. Кто же фильм снимать будет?
Диана улыбнулась, положила пальцы на его запястье.
– А ты ревнуешь, Вася? Неужели и впрямь ревнуешь?
Щепкин продолжал смотреть на девушку, не спеша отвечать.
– Что, ничуть? – верно истолковала молчание Диана. – Совсем? Как жаль.
Она убрала руку, взяла бокал со стола, сделала маленький глоток.
– Мне правда жаль. Господи, Василий, как же мне не хватает твоих чувств. Если бы знал…