На уход продюсера, директора и оператора внимания никто не обратил. И только Скорин мазанул по дверям вагона взглядом, покосился на Холодову. Та безмятежно улыбалась, глядя на Зинштейна своими голубыми очами.
Сам Григорий сидел за соседним столиком вместе с Ольгой и Брауном. Американец, успев хлебнуть кроме виски еще и шампанского, что‑то напевал под нос и все никак не мог раскурить сигару.
Поезд заметно сбавил ход и вошел в долгий поворот. За окнами мелькнули дома поселка Палкино, по слухам, основанного знаменитым атаманом разбойников Михаилом Палкиным, одним из сподвижников Ермака. Вдалеке за деревьями показались робкие огни Екатеринбурга.
Леня Бровников, первым обративший внимание на сей факт, прервал вещавшего что‑то Смардаша и воскликнул:
– А вот и Екатеринбург, господа!.. Пардон, и прекрасные дамы. Мы добрались до Урала!
Все захлопали, даже писавший что‑то в блокноте Зинштейн оторвал взгляд от бумаги и посмотрел в окно. Но увидел только деревья.
Зато сидевшая с правой стороны по ходу поезда Ольга Ванина, толкнув вдруг Григория в бок локтем, взволнованно вскрикнула:
– Там огонь! Впереди!
Григорий прилип носом к окну. Поезд вошел в правый поворот, и ему было хорошо видно, что языки пламени играли на тендере паровоза и кое‑где на первом и втором вагонах.
Все бросились на правую сторону, пытаясь рассмотреть, что там происходит.
– Факинг! – вдруг рявкнул Браун. – Спарк! Искра! Гореть уголь в тендэр! Катастрофа! Я видель такой в Чикаго!
– Мамочки мои, пожар! – всхлипнула Виолетта. – Мы сгорим!
– Мы слишком далеко, – возразил Бровников. – А вот первые вагоны могут. Надо что‑то делать.
В этот момент поезд резко затормозил, и все полетели кто на сиденья, кто на пол. Раздались крики, ахи, что‑то упало со стола, потом звякнуло битое стекло и запахло виски.
Внезапно погас свет. В темноте опять что‑то упало, и густой мужской бас пророкотал:
– Господи помилуй! Спалимси‑и!
…Труднее всего было разжечь мокрый уголь и не спалить при этом весь тендер. Но кочегар – на самом деле молодой агент полиции – с делом справился. Когда искры и угли полетели на крышу первого и второго вагонов, Белкин вытер пот со лба и довольно выдохнул:
– Фу‑у! Ну пошла!..
И впрямь пошло просто замечательно. Тендер полыхал как миленький, но только в задней части, остальной уголь был отвален к началу и изрядно полит водой. Крыша первого вагона уже занялась, что, к слову, произошло не из‑за угольков, а из‑за специально размещенных там пропитанных спиртом тряпок. Такие же тряпки лежали и на крыше второго вагона. Его тоже пришлось принести в жертву операции. Благо пассажиров там почти не было, все вышли в Перми.