Щепкин тем временем выбил стекло в окне коридора, но залезть в него не смог – рама уже тлела.
– Вот же вражья сила! Ну кто так поджигает, а?! Руки оторвать!
Слова предназначались, конечно, Белкину, перебравшему с зарядами. Кстати, поручик в это время успешно преодолел дверь в дальний тамбур, но дальше пройти не смог, там уже пылало вовсю.
Белкин соскочил вниз, бросился к капитану.
– Надо через крышу. Там люк, в отсек проводника попадем.
– Какой люк?! Сгорим!
– Огонь на крыше слабый.
Щепкин оглянулся. По плану сейчас должны были подъехать пожарные машины из города. Они стояли наготове с утра, ждали команды. Команду наверняка дали, огонь‑то виден издалека. Только где же соколики? Ведь и впрямь япошки сгорят, и документы с ними! Поди потом докажи, что украденные бумаги при них! Ну, Гриша, ну Герострат чертов!
Капитан в ярости сплюнул под ноги и огляделся. И едва не был сбит с ног нежданными помощниками.
Диана смогла удержать на месте всех. Кроме Брауна и Скорина. Принявший изрядную порцию виски, американец тем не менее уверенно стоял на ногах и, когда увидел пожар во всей красе, хлопнул по плечу Скорина и крикнул:
– Надо хелп!.. Помощь! Сгорят!
Григорий дураком не был лезть в огонь. Япошек жалко, но своя жизнь дороже. Однако он помнил о странном интересе легавых к дипломатам и к их вещам. И краса Диана вон как надрывается, держит всех на месте. К чему бы это? Уж не от страха точно! Бабы с такими взглядами мало чего боятся – это Григорий знал наверняка.
И он побежал за Брауном, не слушая вопль Ольги:
– Гришенька, миленький, сгори‑ишь!..
Они примчались к горящим вагонам, где едва не столкнулись со Щепкиным и Гоглидзе. Видно было, что те уже пробовали войти в вагон, но неудачно.
Браун, толкнувший продюсера в плечо, виновато выругался и крикнул:
– Секонд кар… Второй что?
– Да нет там никого, пусто! – зло ответил Гоглидзе, баюкая обожженную руку.
Браун кивнул и ринулся вперед. Он буквально взлетел по ступенькам и плечом ударил в дверь. Та чуть дрогнула, но устояла.
Григорий нащупал в кармане хитрый инструментик – отмычку, которую так и не выбросил до сих пор, тоже запрыгнул на ступеньку, оттолкнул Брауна.
– Джек, уйди!
Американец тяжело свалился вниз.
Вскрыть простенькие замки было делом двух секунд. Дверь поддалась не сразу, но после мощного толчка ушла назад, из тамбура пахнуло жаром.
Григорий закрыл лицо рукой, спрыгнул вниз. Лезть туда опасно. Да и нужно ли?
Стоявший поблизости Щепкин тихо выругался. Этот художник, мать его, открыл дверь! Ну что, лезть в огонь? Глупо сдохнуть в вагоне без всякого толку. Как быть?