Идти пришлось долго. Под башмаками уже не хрустел лед, а угрожающе хлюпало, и перед каждым шагом я неосознанно задерживала дыхание, опасаясь, что на этот раз провалюсь в топкую яму, из которой мне не суждено будет выбраться. Но Анна уверенно вела меня вперед, и понемногу я приободрилась. В конце концов, если бы она или тот, кто, возможно, скрывается под обликом моей сестры, хотели бы меня утопить, то давным-давно сделали бы это. Для этого не стоит так далеко вести в болото.
Между тем ночь неуклонно накатывалась на землю. Лиловый сумрак густел, пока не превратился в подобие чернил. Я не умела создавать огненные заклинания, способные освещать путь, но, как оказалось, сейчас они были и не нужны. Когда я совершенно перестала видеть, куда ставлю ногу, Анна, не оборачиваясь, прищелкнула пальцами – и неожиданно сумрак посерел перед моими глазами, а ночь превратилась в подобие раннего вечера.
– Но как… – потрясенно прошептала я, растерянно проведя ладонями по своему лицу в бесплодных попытках нащупать чары, которыми воспользовалась Анна. Пустое! Я лишь ощутила легкое покалывание в кончиках пальцев.
Дальше наш путь шел уже веселее. Я больше не боялась сломать себе ногу при очередном шаге, угодив в какую-нибудь малозаметную яму, поэтому с интересом глазела по сторонам, пытаясь понять, куда же ведет меня Анна.
Вересковая пустошь всегда была для меня одинаково унылой и однообразной на всем своем протяжении. Но почему-то мне казалось, что некогда я уже бывала здесь. Вон на горизонте виднеется искалеченное зимними ветрами, изломанное под самыми неожиданными углами низкорослое деревце, уже потерявшее жалкую свою листву. А вот мы миновали вросший в землю огромный валун с плоской, как стол, поверхностью. И я была почти уверена, что если провести ладонью по его поверхности, ледяной даже в самый жаркий летний день, то можно почувствовать бугристые линии высеченных в стародавние времена символов. А если напрячь память, то я обязательно увижу алое пламя, пляшущее на этом камне…
Испугавшись, я несколько раз сильно мотнула головой, отгоняя непрошеные и столь пугающие воспоминания. Откуда они взялись? Я просто не могла здесь раньше быть. Зачем бы мать водила меня на болото?
Поравнявшись с валуном, Анна остановилась и дождалась меня. С двусмысленной улыбкой провела рукой по камню, глядя мне прямо в глаза.
Я опустила голову, не желая показывать, как меня напугал этот жест сестры. Пальцы загорелись огнем оттого, как сильно я вдруг ощутила шершавую поверхность камня и гладкие срезы таинственных знаков на нем. Если бы в этот момент у меня под рукой оказались бумага и перо, то я бы, наверное, сумела нарисовать эти символы. И опять полыхнуло давным-давно забытое воспоминание – обнаженная высокая и худощавая женщина около этого камня. Стоит, как сейчас Анна, улыбаясь и глядя на меня. Длинные распущенные волосы ласково перебирает ветер. А за ее спиной горят алым огнем незнакомые знаки, складываясь во фразу, которую я не могу прочитать.