Первыми пришли из города два молодых еврея: один — худой, подвижной, второй — полнощекий с оттопыренными губами. Следом за ними пришла девушка, с головой, обмотанной белым платком. Они все трое, не садясь, стояли возле горна, протягивали руки к огню, быстро говорили по-еврейски, поблескивая глазами в сторону Степана.
— Холодно, товарищ, — сказала девушка Степану.
Он подумал, что она его упрекает, почему он заранее не согрел помещения, и, оправдываясь, проговорил:
— Печки тут нет, а от горна какое же тепло.
— Нет, я же не в претензии, — улыбаясь, сказала она, — холодно на улице. Разве вы в этом виноваты?
Народ собирался постепенно. Пришли заводские, знакомые Степану. Маленький, широкий Силантьев — он ходил бесшумно, легко и, казалось, сдерживался, чтобы не побежать на легких, сильных ногах. Пришел слесарь Савельев, пришел Очкасов, черный, возбужденный, с таким видом, точно собирался всех ругать и изобличать. С ним пришел монтер из электрического цеха Бочаров, носатый человек со светлыми мягкими волосами. Звонков рассказывал, что этот Бочаров раньше работал в Петербурге на Путиловском заводе. Пришел широкогрудый, высокий, круглолицый и круглоголовый литовец — прокатчик Королевич. Пришло несколько человек с шахт — с суровыми, хмурыми лицами, с ресницами, подчерненными навеки въевшейся угольной пылью. Степан не знал этих людей (их в сенях встретил Звонков), но сразу определил, что один из них крепильщик либо плотник, двое работают по углю — забойщики, а один из «начальства» — Десятник, а может быть, даже и постарше. Пришли еще рабочие из города: две женщины и худые малорослые мужчины. Степан думал, но не мог определить, кто они — не то сапожники, не то портные, а может быть, из местной типографии, а может быть, из пекарни? Последним пришел Павлов. Степан обрадовался ему.
— Гриша, садись сюда! — сказал он и подвинулся на скамье.
Павлов сел рядом. Наклоняясь к уху Степана, Павлов спросил:
— Ты как?
— Да ничего.
Павлов похлопал Степана но плечу и сказал:
— Вот парень ты хороший, и поговорить ты можешь о чем нужно.
«Он мне друг будет хороший», — подумал Степан, искоса поглядывая На худое лицо Павлова.
Звонков, заглянув в мастерскую, кивнул Степану. Степан, быстро поднявшись, подошел к нему. Привыкнув к темноте, Степан начал различать черную дорогу между серыми снежными холмами.
— Не идет он, — негромко сказал Звонков. — Я думаю, почему такое запоздание: тридцать пять минут. Либо шпик привязался и он дорогу путает, либо провал на квартире вышел, либо заболел или ногу вывихнул в темноте? Как думаешь, не пора ли навстречу идти?