Он пил чай, отламывая от ломтя хлеба маленькие кусочки, чувствуя, что дороже нет для него вот этих ласковых людей с большими руками и крепкими, потемневшими от черного металла и угля пальцами. Наверно, Ткаченко тоже так понимал, когда в последнем письме написал: «Дорогие братья рабочие и друзья».
Он вышел из чайной и прошел к лабазам. Там он по дощечке-вывеске нашел нужную улицу и номер дома. По двору шла огорченная чем-то собака с опущенной головой, она даже не повернулась в сторону чужого; на крыльце сидел полный розовоносый кот и, закрыв глаза, грел бок и грудь на солнце. Все было так мирно и спокойно, что Степан невольно подумал, что попал не в тот двор, и остановился, оглядываясь. Кухонная дверь приоткрылась, и недружелюбный женский голос спросил:
— Вам кого здесь, молодой человек?
Степан подошел к крыльцу, спросил слишком уж медленным голосом и слишком уж широко зевая:
— Иван Макарович Лугинин дома?
— А, здесь он, — сказала женщина и открыла дверь.
Она была совсем маленького роста, худая, большеносая, точно зверек в синей юбочке, ставший на задние лапки. Рядом с ней стоял мальчишка, очень похожий на нее лицом.
— Проводи к квартиранту, — сказала женщина мальчику, и он быстро затопал ногами в новых хромовых сапожках.
— Как копытами, — сказала, смеясь, женщина, — сегодня на базаре купила.
Мальчик остановился перед дверью, нахмурился и сказал:
— Издесь.
Степан постучал.
Мгновение он оглядывал хозяина, тот — Степана. Иван Макарович был человек лет двадцати восьми. Волосы его, довольно длинные, зачесанные на пробор, спускались пониже ушей. Большой нос и веселые глаза, шея белая, как у полной женщины, воротник косоворотки открыт. Несмотря на сильное волнение, Степан подумал: «Вот это отец дьякон!»
— Что скажете хорошего, молодой человек?
Степан быстро, не обычным своим голосом, а тем, который самому слышен, проговорил:
— Схимник привет прислал тетке Даше, велел съездить к вам и забрать чемодан красный с зеленым замочком.
Хозяин слушал с удивлением, и Степану стало страшно, как бы Иван Макарович не расхохотался: «Ты что, дурака строить пришел, какой зеленый замочек, какой Там еще схимник?»
Но Иван Макарович серьезно сказал:
— Садитесь, товарищ, отдохните. Вас кто послал — тетка Даша? Где она живет?
Глаза у него перестали смеяться, а взгляд стал тяжелый, беспокойный, когда он вдруг оглянулся на дверь и прислушался к шуму в коридоре. Он кивнул, выслушивая ответы Степана, и вышел в соседнюю комнату. Нет, какая уж там игра. В жизни нет ничего серьезней, чем вот это: политические дела!