Я позвонил домой и оставил папе номер телефона. Впервые он не сопротивлялся, что я не буду ночевать дома. Обычно он всегда запрещал и никогда не разрешал. Но дал команду: чтобы я занимался, выбросил все из головы и приезжал обедать.
Я прошел по небольшим квадратным комнатам. На кровати лежало свежее белье и две подушки. Две подушки. В ванне — свежие хрустящие полотенца. Нечаянная забота вдвойне приятна: о тебе думают. Я не знал, что у него такая мама.
Я умылся и достал из портфеля зубную щетку, пасту, подарок — английское мыло. И ненавистную бритву. Я не любил, чтобы не сказать ненавидел, резать себе добровольно лицо, шею, щеки — процедура, которую человечество называет бритьем. Я всегда резался, раздражалась кожа, текла кровь. Короче, это было Бородино или как будто танки прошли по траншеям.
Неожиданно раздался телефонный звонок. Думая, что это звонят аккуратной, заботливой хозяйке, я взял трубку.
— Здравствуй. — Я не поверил услышанному голосу. — Я, наверное, не должна была тебе звонить и мешать…
— Как ты узнала номер?
— Я попросила сестру сказать, что это девочка с курса касательно зачета, и папа дал твой телефон.
— Тебя в детстве не учили, что обманывать — это не хорошо?
— Мне нужно было сообщить тебе важную новость…
— Какую?
— А ты где, Алеша?
Я заколебался.
— Я живу в квартире у знакомого. Пока сдам сессию и прочее.
— А можно…
— Что?
— Можно я к тебе приеду и расскажу все? Не по телефону.
— Уже поздно, я не хочу, чтобы ты ехала… в метро.
Она радостно выдохнула:
— А я возьму так…
— Что?!
— Прости, я оговорилась.
Я сдержался неимоверным усилием воли.
— Если, конечно, ты разрешишь, я завтра приеду. А где это находится? — Она задала вопрос и замерла. Я не хотел впускать ее опять в свою жизнь, (зная, что она мне доставит еще много боли) и не мог — не впустить. В ней было что-то родное. Что-то в ней меня привязывало, притягивало к ней.
Я боялся этого и страшился, зная, предчувствуя, что развязка будет еще трагичней, чем завязка.
— Это находится у метро «Профсоюзная», улица… От метро к дому можно доехать на автобусе две остановки или дойти…
— Я добегу!
— Не надо бежать, споткнешься, упадешь, привлечешь внимание. Опять что-нибудь случится.
Я должен был теперь просчитывать все. И дуть на холодную воду.
— Хорошо, я не буду бежать. Я сделаю все, как ты скажешь. Когда ты хочешь, чтобы я приехала?
— В час дня.
— Я очень благодарна тебе. Я буду…
Я не стал слушать, какой она будет, повесив трубку. Я был слабак. А может, это были другие чувства?
В магазинах — однообразные витрины, стандартный набор из года в год: масло, сметана, яйца, сосиски, два вида сыра, два вида колбасы. Система идиотская: сначала отстоишь в один отдел, чтобы взвесили, потом в кассу, чтобы пробили, потом в очередь — забрать взвешенное, идешь в другой отдел — и все начинается сначала. Сколько миллионов минут, отнятых у жизни миллионов людей.