Странная женщина. Она нисколько не удивилась, узнав, что ее отец покончил с собой, словно ожидала этого. Не зарыдала, не заплакала, не проронила ни единой слезинки. Слуги, кажется, были больше потрясены смертью Чанси, чем она. Но зачем тогда ей понадобилось слушать мой лепет? И какие еще вопросы она собирается мне задать?
Я поднялся, решив, что лучше поскорее покинуть этот дом и вернуться к Се. Завтра утром я могу снова прийти сюда и продолжить свои изыскания. А пока лучше вернуться к Се — для начала впечатлений хватит. Я представил, как обрадуется моему возвращению девушка, и сделал несколько шагов к выходу, но в эту секунду в комнату вошла госпожа Сихэ.
В первый момент я ее не узнал. Будто еще тоньше стала, еще выше. Припухшие губы ее маленького рта багровой раной выделялись на матово-белом лице, изгиб тонких бровей из надменного превратился в волнующе-капризный, узкий высокий лоб и длинный с горбинкой нос напоминали что-то врубелевско-демоническое, глаза засияли еще таинственней.
— Ночь катится под гору. — Бархатно-черный голос госпожи Сихэ, казалось, утонул в темных углах комнаты.
Не обращая на меня внимания, она взяла свечу и перенесла на высокий столик, стоящий в нише стены. Поднесла к ней какой-то прутик, и тут же по комнате поплыл легкий голубоватый дымок, наполняя ее густым терпким ароматом.
Госпожа Сихэ обернулась ко мне, и полы ее темного платья разлетелись от резкого движения, обнажив стройные длинные ноги, оплетенные до колен тонкими ремешками сандалий.
— Ну! — В глазах ее металось зеленое пламя, губы влажно блестели. Я почувствовал, как что-то подкатило к горлу, и шагнул навстречу женщине, которая вдруг перестала быть госпожой Сихэ из Города Желтой Черепахи, превратившись в девушку, некогда безнадежно и бесконечно долго любимую мною. Я протянул руки, чтобы обнять ее, но она быстро отстранилась, снова став прежней госпожой Сихэ. Лицо ее выражало презрение, поднятые брови, казалось, спрашивали: «Это что еще за новости?»
Богиня. Это, конечно же, богиня, божество, которое я желал, которым я должен был обладать. Немедленно.
Она смотрела на меня презрительно, вожделенно, смотрела, как удав на кролика, она ненавидела и хотела меня, хотела моего унижения и моей власти… Впрочем, черт знает, чего она хотела!
Я опустился на колени и уткнулся лицом в ее платье. Легкая рука легла мне на голову, пробежала по плечам, мой плащ упал на пол.
Я целовал ее ноги, ее сандалии, маленькие пальчики и длинные голени, поджарые мальчишеские бедра… А она, запустив пальцы в мои волосы, расчесывала их и гладила меня, как ручного пса. Мне хотелось проклинать ее, молиться на нее, кусать ее и целовать, рычать и выть от восторга. Голова шла кругом, терпкий медовый аромат становился все гуще и гуще…