— Готовитесь к отъезду на родину? — как можно непринужденнее поинтересовался я.
— Укладываемся. День такой вышел. Сначала хозяина в землю уложили, а теперь вот вещички его в сундуки укладываем, — усмехнулся Еань.
— Уже похоронили? Жаль, я хотел с ним проститься. А где его могила?
— Там. — Еань неопределенно махнул рукой.
— Можешь свести меня к ней?
— Не, не могу. Не велено.
— Почему же?
— Не велено тебя из дома выпускать.
— Ничего себе приказ! Да впрочем, я и не собираюсь уходить. Только взгляну — и назад.
— Знаем, как ты взглянешь. Лишил красавицу невинности и тикать? — Еань распрямился, упер руки в бока и рассмеялся дребезжащим смехом. — Ты удерешь, а кто ее утешать будет?
— Ты и будешь! — тоже рассмеялся я, стараясь попасть ему в тон.
Еань прекратил смеяться и так стремительно захлопнул рот, что лязгнули зубы.
— Нет, с меня хватит. Меня уж от одного ее вида воротит. Да и прискучили мы ей. Она прихотливая, ей каждый раз новенькое подавай.
Ну ясно. Чанси выбрал свой путь спасения от Лабиринта, она — свой. А этот молодец, интересно, чем дышит?
— Значит, не выпустишь? — Я оценивающе осмотрел его мускулистую фигуру.
— Не-а! — Еань поймал мой взгляд и демонстративно напряг бицепсы.
Мы помолчали.
— Если хочешь, могу пропустить на второй этаж — отдохнешь, пока наша потаскуха не пришла. Ночь-то небось не спал? И в эту не придется — с ней не поспишь! — сказал Еань дружелюбно и расхохотался, показывая крупные лошадиные зубы.
— Пожалуй, — согласился я, дав ему отсмеяться.
Еань посторонился. Под его бдительным взглядом я прошел к лестнице и начал подниматься в апартаменты госпожи Сихэ.
* * *
Я сидел на краешке широкой тахты и перебирал баночки и флакончики, стоявшие на туалетном столике хозяйки.
Первым моим побуждением после разговора с Еанем было немедленно найти выход и, несмотря на запрет, удрать отсюда. Однако после того как я обошел комнаты и залы и убедился в том, что при желании покинуть этот дом не составит большого труда, мысль о побеге перестала меня занимать. Не для того я пришел в Город и искал встречи с нормальными людьми, чтобы при первых шероховатостях в отношениях с ними удариться в бега.
Да и куда бежать? Зачем? Я слишком мало знаю, чтобы действовать разумно. Более того, после недолгих размышлений у меня возникло чувство, что все происходящее со мной как бы укладывается в некий неизвестный мне сценарий, который по ходу развития должен привести или даже вынудить меня к действиям естественным, необходимым и единственно возможным.
Если говорить по совести, то и особых поводов для побега не было. В конце концов худшее, что меня ждет, — это объяснение с госпожой Сихэ, но объяснение это должно быть неприятно ей гораздо в большей степени, чем мне, и, надо надеяться, она сумеет его избежать. А то, что она прониклась ко мне симпатией, скажем так, должно тешить мое самолюбие, а вовсе не пугать.