— Так ты подумай над моим предложением. Не торопись, не стесняйся, живи здесь, сколько сочтешь нужным, и думай.
— Это ты кричал, когда бифэнь жрал пловцов в гавани?
— Я. А что?
— Так. Черепаха в озере действительно знает что-то о Лабиринте?
Несколько минут Эрфу молча смотрел на меня, потом опустил глаза.
— Да. Но тебе оттуда не вернуться.
— И больше никто ничего не знает?
— Не знает и знать не хочет! — Эрфу резко повернулся и пошел прочь с террасы.
* * *
— А что, Виктор, на свадьбу-то пригласите старика?
— Ну уж и старика! Пригласим, но не на свадьбу, а так, в гости.
— Не, так я не приду, мне повод нужен.
— Повод придумаем. А свадьбу мы устраивать не будем.
— Это еще почему?
— Да кому она нужна? Распишемся, и все.
— Как это «все»? Это же форменное безобразие! А родные, а друзья? Вам-то она, может, и без нужды, а их вы за что праздника лишить хотите?
— Не понимаю, зачем из интимного дела представление устраивать.
— А чего ж не устроить? Такие представления душу радуют. По-вашему-то рассуждать, так и похороны отменить надо — тоже представление, а дело-то глубоко личное.
— Чье?
— Покойника. Чу! Слышу пушек гром! Кажется, сюда врачиха наша идет. Да еще с каким-то мужчиной.
— Здравствуйте, товарищи болящие!
— Здрасте, Неля Михайловна!
— Как тут Тимофей Иванович поживает? Вот он, ваш друг. Трудно узнать? Но это не наша вина…
— Да-да… Не приходит в сознание?
— Редко.
— Он больше в бессознательности разговаривает. Все из-за своего портфеля убивается, папки какие-то вспоминает.
— Папки… Он сюда на конференцию ехал. Изобретение свое показать хотел. Много над ним в последние годы работал.
— Вот ведь как случается… Изобретение, значит, в папках лежало? А что придумал-то? Полезное что-нибудь?
— Угу. Жаль, что с ним поговорить нельзя.
— Какое уж тут поговорить!
— Видите, Александр Дмитриевич, какая ситуация? Ничем вы ему помочь не в состоянии. Даже добрым словом.
— Да-да… Ну что же… Я к вам еще зайду, можно?
— Заходите. Оформим кое-какие бумаги.
— Спасибо.
— Наверно, хороший человек был.
— Почему вы так думаете?
— К плохому друзья в этакую даль не потащатся.
— А-а…
* * *
Корзину с фруктами я поставил на пандус, полого уходящий в воду, а сам присел на невысокий парапет. Поверхность озера была пустынной и словно светилась изнутри в первых лучах восходящего солнца. На набережной тоже никого не было, да и весь Город казался вымершим — в такой ранний час ни шуаны, ни тем более шапу еще не успели вылезти из своих логовищ.
Бездумно глядя на озеро, я сидел и ждал появления Желтой Черепахи. Говорящая Черепаха! Это же бред! Но это и последний шанс узнать что-либо о Лабиринте. Потому что никому до него на этом проклятом острове нет дела. Одни стремятся к власти, другие — к богатству, и поскольку Лабиринт по большому счету замыслам их не мешает, а может, даже помогает, то и плевать им на его тайну, на зло, которое он несет в мир. Хуже того, они пытаются по мере сил обратить это зло себе на пользу. И ведь получается!