— Вы что себе, милочка, думаете? Почти десять часов, а бедный ребенок еще не спит! Поменьше надо на кавалеров смотреть, а побольше заниматься своими непосредственными обязанностями. — Голос у женщины был громкий и визгливый, весь шум как-то сразу стих, и отчетливо было слышно ее каждое слово.
Нина Федоровна, которая расставляла в этот момент блюда, только что принесенные ею с кухни, покраснела от смущения и хотела пуститься в объяснения со вздорной бабой, но я не дала. Открыв свой изящный ротик, я громко, но без визга довела до сведения скандалистки, а заодно и всех присутствующих, что, покуда в саду стоит такой шум, ни один нормальный ребенок спать не сможет и что если они в состоянии понять это, то пусть найдут другое место для своих ночных оргий! Во время своего выступления я искала глазами Алексея Степановича, нашла и получилось так, что основной упрек адресовала ему. Мне показалось, что у него на лице мелькнула усмешка. Я повернулась и гордо зашагала с ребенком к дому, услышала, как хозяин командует брать бутылки и тарелки с едой, и поняла, что победа осталась за мной, пикник куда-то перемещается.
Я умыла ребенка, переодела, уложила под легкое одеяло, рассказала две сказки и спела одну песню. На все у меня ушло чуть больше получаса. Я удивилась своим сказочным и песенным талантам, и тут же полезли мысли о моем собственном ребенке, который, может быть, где-то ждет меня. Думать на эту тему я себе запретила еще несколько дней назад, поэтому постаралась переключиться. Внизу меня ждал Вадик, он сообщил мне, что все пошли на речку, а он остался, чтобы сопроводить меня, а то я еще потеряюсь в темноте. Я помедлила, поскольку не решалась оставить спящего ребенка одного, но тут вошла Нина Федоровна, неся в руках грязные тарелки. Она меня успокоила, сказав, что сама присмотрит за мальчиком.
Когда я пришла, все уже были навеселе или почти все. Мелькнувший в толпе Алексей Степанович со стаканом в руке показался мне трезвым, трезвым был и один из молодых людей, который повсюду следовал за ним как тень, похоже телохранитель. Мой телохранитель Вадик сказал, что, мол, нехорошо, что мы трезвые среди пьяных, и предложил налить мне вина. Я согласилась, и он чуть ли не вприпрыжку бросился к импровизированному столу и, схватив первый попавшийся стакан, стал щедро плескать туда из разных бутылок. Я сделала вид, что не замечаю его подлых штучек, и спокойно поднесла стакан ко рту. Когда через пару минут он посмотрел, стакан был пуст больше чем наполовину. Вадик постарался скрыть улыбку, я тоже. Как будто сложно в густых синих сумерках, когда кругом полно народу, выплеснуть то пойло, которое он мне намешал, наивняк! Я не собиралась ни пить, ни есть, бродила бесцельно вокруг костра и вдруг услышала за спиной знакомый негромкий голос, говоривший кому-то: