Его откровенность произвела на меня сильное впечатление, и даже мыслишка, что он специально притворяется и лжет, не поколебала этого впечатления. Он повернулся, чтобы уйти, но внезапно раздался звонок в дверь. Я решила, что это Маринка пришла в надежде, что я уже одна, но Борис, видимо, думал иначе. Он шепнул мне:
— Ни слова обо мне, меня здесь нет!
Ушел в ванную и тихо притворил за собой дверь.
Я удивилась такой предосторожности, но на всякий случай сгребла со стола листок с телефоном Бориса и сунула в карман халата. Открывая дверь, я подумала, что денек сегодня выдался просто зашибись! За дверью стояла не Маринка, а ее отец, в сером шелковом костюме, белой рубашке и при галстуке — полный официоз. Я сделала приглашающий жест рукой и отодвинулась в сторону. Он все равно прошел чересчур близко ко мне, пахнув в лицо дорогим одеколоном. Войдя в комнату, сел в кресло, где совсем недавно сидел Борис. Я осталась стоять, полагая, что он собирается мне прочитать нотацию. Пауза длилась довольно долго, на этот раз я не собиралась помогать ему и начинать разговор первая, еще чего!
— Ася, я к тебе по делу всего на пару минут, решил зайти сейчас, не откладывая. Милы нет, а мне требуется личный секретарь, женщин у меня в конторе много, но все не то. А у тебя, как мне кажется, получится. Работа, конечно, не творческая, но в оплате я тебя не обижу. Может, попробуешь?
Мне стало жарко. Что работа не творческая, это ерунда, но вот то, что у меня нет документов, это да! Ведь не предъявлю же я ему Аськин паспорт. Черт! Что же делать? Мне просто обрыдло бездельничать, согласна на любую нормальную работу. Пока я терзалась этими мыслями, он продолжил:
— Правда, есть один нюанс: никакого оформления, работать будешь под фамилией Милы — Русакова, словно она сама вышла на работу, понимаешь?
Я, естественно, ничего не понимала, но, поколебавшись немного, сказала:
— Пожалуй, я согласна, не люблю сидеть без дела. Но учтите — я соглашаюсь на работу, а не на интимные услуги, только попробуйте полезть ко мне, я такой тарарам подниму, мало не покажется!
Алексей Степанович улыбнулся и показался в этот момент почти симпатичным.
— Ну и характер у тебя! Но мне нравится. Что ж, договорились, я принимаю твое условие. Завтра мне некогда, а послезавтра в девять утра я зайду за тобой.