Наталья Александровна:
– А я сидела на веранде! Все это видели!
Вера Федоровна:
– Ма шер, на веранде, кроме тебя, никого не было. Некому было видеть, как ты там сидишь.
Эдик:
– Слышите? В коридоре голоса… Не надо пускать сюда прислугу. Сольют, не моргнув глазом.
Настя:
– Да что вы такое говорите! Он же умер! Умер! О боже!
Тут опомнилась и Нелли Робертовна :
– Маруся, девочка моя, но зачем? Зачем ты это сделала.
У Майи наконец появился голос:
– Это не я! Я его не убивала! Я услышала выстрел, а моя комната ближе всего! Я торопилась, и голова опять болит… Я споткнулась, на полу пистолет… Я его зачем-то подняла. Машинально. Мне… Мне плохо… Очень… Тошнит.
Наконец осознала случившееся и Олимпиада Серафимовна. Она взялась рукой за грудь и жалобно простонала:
– Сын… Мой сын… За что? Убийцы… Вы все его убили…
После фразы Эдика «Лучше до приезда полиции ничего здесь не трогать» все вышли на веранду и стали дожидаться. Чего? Определенности. Никто не знал, как вести себя в такой ситуации, о чем говорить, что делать и надо ли вообще что-нибудь делать. Пытаясь как-то скоротать ожидание, обитатели особняка чрезмерно суетились вокруг Олимпиады Серафимовны, которая жаловалась на нестерпимую боль в груди. Ольга Сергеевна накапала успокоительное в хрустальную рюмку, Миша принес подушку под спину пожилой даме, остальные наперебой давали советы, что бы еще можно сделать для облегчения боли.
На всякий случай вызвали и «Скорую», потому что никто не знал, кто приедет, кроме полиции, что будут делать и как. Знали только, что покой в доме нарушен, и надолго, что придется отвечать на бесконечные вопросы, большей частью неприятные, вспоминать, как все было до того, давать какие-то объяснения и суетиться насчет похорон, насчет наследства, строить новые планы, потому что старые после преждевременной смерти Георгия Эдуардовича теряют всякий смысл.
– Господи, что теперь будет? – простонала Наталья Александровна. – Кто-нибудь читал Уголовный кодекс? Состояние убийцы случайно не конфискуют в пользу государства? Не останемся ли мы вообще ни с чем?
– Не пори чушь! – поморщилась Нелли Робертовна. – Ты сама-то себя слышишь?
– Но я никогда не имела дела с полицией! Только с налоговой!
– Значит, взятки давать умеешь, – усмехнулся Эдик. – А это в отношениях с полицией главное. Тебя и пошлем.
– Куда? – испугалась Наталья Александровна.
– К следователю с конвертом.
– Я не пойду! – взвизгнула мать Егора. – Меня посадят!
– Тебя и так посадят, – пожал плечами Эдик.
– Вы хотите сказать, что это я… Но я его не убивала!