Нелли Робертовна надолго замолчала. Сказать? Все равно ведь узнают. Платошин ее не торопил, словно давал собраться с мыслями.
– Так что? – мягко, но настойчиво, повторил свой вопрос капитан, когда пауза слишком затянулась.
– Он, кажется, собирался в третий раз жениться.
– Вот видите! А вы о самоубийстве талдычите! Так и запишем: «собирался жениться». Вам надо пройти дактилоскопию.
– Что?!
– Как всем, живущим в этом доме. На пистолете могут оказаться отпечатки пальцев. Это убийство, Нелли Робертовна, и не надо на меня так смотреть. При всем желании я не могу записать в протокол, что хозяин дома погиб вследствие небрежного обращения с оружием.
– Но почему?
– Во-первых, у меня еще нет результатов экспертизы. Во-вторых, я на своем веку повидал немало трупов, поверьте. На самоубийство это не тянет, как бы вы того ни хотели. Возможно, впоследствии я пересмотрю свое мнение, – намекнул капитан. – Но это будет зависеть от вас.
– Что ж… – невольно сжалась Нелли Робертовна.
– А пока можете быть свободны. Пригласите следующего.
– …Так. Олимпиада Серафимовна Листова. Вы кем приходитесь потерпевшему?
– Я мать, – раздался жалобный звон огромных серег. Олимпиада Серафимовна скорбно покачала головой и уточнила: – Несчастная мать.
– Скажите, вы ведь первой вошли в кабинет?
– Первой? Там уже была эта Маруся. С пистолетом. Скажите, зачем? Зачем она убила моего сына?
– А вы что видели, как она в него стреляла? – живо спросил капитан.
– Если бы я это видела, я бы сама кинулась под дуло пистолета! Я подставила бы свою собственную грудь! Я бы не допустила! Я мать!
Платошин невольно поморщился: слишком уж театрально. И спросил:
– А где вы были в момент выстрела?
– На кухне. Я была на кухне. Я хотела сделать ему… Хотела приготовить что-нибудь поесть, ведь на сухомятке он может испортить себе желудок. Простите… Мог испортить… Он отказался от ужина, и я заволновалась. Не могли бы вы меня отпустить? Я плохо себя чувствую, мне надо лечь.
– Конечно, конечно. Скажите только, с кем вы были на кухне?
– С кем? Почему с кем? Одна.
– А ваша домработница? Ольга Сергеевна?
– Она как раз вышла.
– Куда?
– Ну, откуда же мне знать? Мало ли дел по дому!
– Да, дом действительно огромный. Значит, вы услышали выстрел и, поскольку кухня недалеко от кабинета, прибежали первой. Практически первой, потому что ваша ммм… даже не знаю как ее назвать… Марусю.
– Внебрачная дочь моего бывшего мужа.
– Пусть так. Она уже была в кабинете. Быстро бегает? Со сломанными-то ребрами?
– Вы хотите сказать, что… Что я не спешила, так? Я просто не сразу поняла, что случилось. Этот звук… Выстрел… Мне показалось сначала, что в саду. Или на втором этаже. Я подумала: гром.