Есть еще племянница Нелли Робертовны, очень милая девушка Настя. Которую тоже, кстати, обошли вниманием в завещании. Вот если бы у них с Эдиком-младшим действительно сладилось…Тогда и вдова Листова могла бы остаться в доме, к которому давно уже привыкла. Большой, просторный загородный особняк, разумеется, со всеми удобствами. Пора о старости подумать, о комфорте.
Конечно, Георгий не выгонит мачеху из дома, не лишит ее куска хлеба. Услуги, которые она оказала пасынку, так просто не забывают. За добро надо платить добром, а Георгий Эдуардович человек, вне всякого сомнения, порядочный и честный.
Как быстро все меняется! Еще вчера она – уважаемая женщина, жена известного художника, его муза. А сегодня – никто. Приживалка. Остается лишь надеяться на милость наследников Листова. В частности, на эту спящую девушку.
Нелли Робертовна тяжело вздохнула. Да, у нее есть в личной собственности несколько картин. Картины эти подарил муж, отобрать их у нее невозможно. И при разводе кое-что досталось ей. Но судиться она не стала и выцарапывать у мужа движимое имущество сочла недостойным. Может, зря?
Зря Миша-то затормозил? Да разве можно так думать?! Можно и нужно. Думать вообще в первую очередь надо о себе. Эта Мария Кирсанова никому из родственников ныне покойного Эдуарда Листова не нужна. Никому.
– Нелли Робертовна?
Она невольно вздрогнула. Задумалась, замечталась.
– Миша? Ты как? Отпустили?
– Кто бы мог подумать, что это та самая девица, а? Ведь, если начнут копать, то…
– Что «то»?
– Могут подумать, что я нарочно.
– Как так: нарочно?
– По вашей просьбе. Так что вы уж меня поддержите.
– Поддержать в чем?
– Да во всем. Ладно, после об этом. Вы домой-то поедете?
– Домой?
– Она все равно спит.
– Знаешь, я не хотела бы оставлять эту Марусю без присмотра.
– Оно понятно…
– Что тебе понятно?
– Понятно, что вы хотите быть рядом, когда она очнется. Очки надо с самого начала зарабатывать.
– Да что ты такое говоришь! Как смеешь!
– Не смею, понятно. Только всем известно, как вас Эдуард Олегович при разводе обобрал. А по закону-то, будь вы не разведенкой какой-нибудь…
– Замолчи! Я, пожалуй, поеду домой. Поговорю с Олимпиадой Серафимовной, с Верой. Кто-то из них должен меня подменить в больнице.
– Вы хотите, чтобы Олимпиада Серафимовна сидела у больничной койки? – чуть не рассмеялся Миша. – Я вообще удивляюсь, что она этим летом поселилась у нас на даче. Видно, решила посмотреть, как вторая жена себя чувствует, когда тоже всех прав лишилась. Олимпиада Серафимовна, по крайней мере, мать законного наследника. А вы кто?