– Егорушка, так нехорошо говорить.
– Да? А если это правда? Правду нехорошо говорить? Вот мой брат, тот все время врет. И женщины его почему-то очень любят. Почему?
– Ну, не знаю.
– Он красивый очень, – с сожалением сказал Егор. – Хотя, если б я был такой красивый, все равно не было бы никакого толку. Наверное, это справедливо, что он красавиц, а я нет.
Майя посмотрела на него повнимательнее. А идиот ли он? Внешне и впрямь похож на юродивого. Очки какие-то нелепые, вернее, дорогие, красивые очки, но ему не идут. Слишком они взрослые, а Егорушка еще наивный ребенок. Или притворяется таковым. Принципиально не хочет взрослеть, иначе его заставят говорить об аренде и о морже.
– Ну, я пойду? – замялся он. – Вроде бы все сказал. Или тебе чего принести? Может, попить?
– Спасибо, бутылка с водой стоит рядом, на тумбочке.
– Опять не то сказал! Вот почему так? Все, что я ни скажу, – глупость. Мы еще увидимся?
– Да. Увидимся. Я же к вам в дом переезжаю.
Он с досадой махнул рукой: неизлечимо! И ушел. Слава богу, мебель в палате осталась целой. Майя так и осталась лежать с улыбкой на губах.
Второй мужчина, появившийся в палате, почему-то тут же начал извиняться:
– Слушай, я ведь это не со зла. Ты сама под колеса кинулась. Ну, извини меня, а?
– Вы кто?
– Миша я, шофер. Я вел машину, которая тебе сбила. Слушай, ты прости меня, а? Виноват, бывает.
– Да это я во всем виновата!
– Отвечать-то мне, – он тяжело вздохнул. – Должен был свернуть, хоть куда врезаться, хоть в стену, хоть в столб, только не в живого человека. Прости.
– Да все в порядке. Палата вот, отдельная.
– Не сердишься?
– Нет.
– Как тебе здесь?
– Нормально.
Он все мялся, бормоча свои извинения, обоим стало неловко. Майя не знала, как поскорее от него избавиться. Ему явно что-то было от нее надо.
– Ты не говори, чтобы меня увольняли, – решился наконец Миша. – Мне работа нужна. Еще это… того… Любовь у меня. Не могу я от Листовых уйти.
– А кто тебя гонит?
– Да? – явно обрадовался Миша. – Значит, ты зла на меня не держишь?
– Нет, не держу, – вздохнула она.
– Тогда я пойду?
– Всего хорошего. До свиданья, – торопливо добавила Майя. Слава тебе, избавилась! Нашел перед кем извиняться! Сама – хороша птичка! Коготок-то не просто увяз. Попала, как в болотную трясину, чем дальше – тем больше затягивает.
– …Маруся, тебе родственники приносили что-нибудь?
– Да вон сколько всего! Полная тумбочка сладостей!
Медсестра выглядела слишком взволнованной. Не только Майина тумбочка была забита деликатесами, но и в холодильнике нет пустых полок. Женщины Эдуарда Листова наперебой старались свою юную родственницу закормить.