Он неуклюже показал на столик около кровати. Уэйн подошел и выдвинул ящик. Внутри лежала бледно-голубая книга. На обложке — рисунок, изображающий биржу. Заголовок гласил: Уэйн Д'Арвилль. Компьютеры, и новая экономическая волна.
— П-первый экземпляр. Весь тираж — через д-два месяца. Я подумал, тебе з-захочется ее иметь, — прошелестел старик.
Уэйн взял книгу, погладил ее, открыл на первой странице и прочитал первую фразу, написанную Вероникой. Потом отвернулся от неподвижно лежащего на кровати старика и отошел к окну, чтобы тот не заметил его довольной улыбки.
В тот день, когда книга попала на прилавки лондонских магазинов, в ноттингемширской тюрьме Вероника Колтрейн родила мальчика весом в три килограмма. Она назвала его Трэвисом. Через несколько часов после родов к ней пришел первый посетитель.
Джеффри Колтрейн держал внука на руках и радовался, что по крайней мере мальчик темненький, в мать. Но уже можно было сказать, что форму лица, нос и рот он унаследовал от отца. Джеффри нежно прижал малыша к себе, поглядывая на бледную дочь с ввалившимися щеками и мучаясь ощущением собственного бессилия.
— Папа, я хочу, чтобы ты сказал ему, что ребенок… умер. Что он родился мертвым. Он не станет проверять. Ему наплевать. — Голос был монотонным и безжизненным.
Джеффри кивнул. Он плохо представлял себе, что может встретиться с французом и не попытается его убить, поэтому предложил компромисс.
— Я ему позвоню.
Вероника кивнула, потом резко отвернулась, когда отец протянул ей ребенка.
— Нет, — жалобно воскликнула она. — Я не могу его взять. — Она плотно сжала веки. Скажи сестре, пусть унесет его.
— Но, дорогая, его надо покормить.
— Не могу. Как ты не понимаешь, что я не могу? — закричала она. — Как я могу его нянчить, кормить, а потом смотреть, как его уносят? Ради Бога, сделай это сейчас.
Сестра, сидевшая в углу, сразу же встала и молча забрала у Джеффри ребенка. На подкашивающихся ногах он вышел из палаты, не в силах переносить рыдания дочери.
— Когда я смогу его забрать? — спросил он у симпатичной женщины, покачивающей младенца.
— Дней через десять, когда мы убедимся, что с малышом все в порядке.
— Десять дней? — повторил Джеффри. — Через десять дней у моей дочери суд.
Выполняя данное Веронике обещание, Джеффри на следующий день позвонил в офис французу. Он коротко сообщил, что Вероника родила мертвого мальчика, и сразу же повесил трубку. Уэйн тоже положил трубку и откинулся на спинку кожаного вертящегося кресла. Несколько минут он тупо оглядывал свой новый большой офис, кричащий о благополучии и богатстве, пока не остановил взгляд на медной табличке, прикрепленной к столу: