Тогда он прошел на кухню, осмотрел кухонные шкафы (посуда была в наличии, причем очень дорогая, эксклюзивная, но, похоже, ею не пользовались) и даже вытащил из-под мойки мусорное ведро. Но оно оказалось пустым, если не считать нескольких окурков. Полина сидела за столом и наблюдала за ним отсутствующим взглядом. Видимо, в мыслях она была далека от реалий.
— В квартире много различных инструментов, — сказал Никита. — Это что, хобби Олега?
— Олег в квартире чинил все сам, — ответила Полина, спустившись с небес на землю; для этого ей понадобилось с силой тряхнуть головой. — Он любил ковыряться в железках. И в загородном доме у нас есть мастерская. Да, пожалуй, можно сказать, что это его хобби. Он говорил, что, когда работает руками, ему лучше думается.
— Понятно. Воспоминания о трудовой юности…
В детдоме девочек учили шить и поварскому искусству, а мальчиков — слесарничать.
— Не помнишь, масленка в квартире была? — спросил Никита, не надеясь на положительный ответ.
— Масленка? — Полина наморщила лоб. — Почему ты спросил?
— Да так… просто, — уклончиво ответил Никита.
— По-моему, ты что-то недоговариваешь… — Взгляд Полины сделался подозрительным. — В нашем последнем телефонном разговоре Олег тоже завел разговор о масленке. Он позвонил мне, как только оказался в квартире.
Никита почувствовал, что у него вспотели ладони. Неужели удача?!
— О чем он говорил? — спросил Никита, стараясь унять нервную дрожь; им начал овладевать сыщицкий азарт.
— Злился.
— На кого?
— На самого себя. Что забыл заехать в магазин и купить машинного масла.
— Зачем?
— Ну, не знаю… Он не сказал. Может, дверные петли хотел смазать. А может, еще чего. Но это было сказано вскользь. Потом мы начали говорить о других вещах… — Полина вдруг всхлипнула. — Мы очень долго разговаривали… будто прощались. Потом я передала трубку Насте.
Двери в квартире и впрямь поскрипывали, в том числе и входная. Мог Олег выйти в магазин, чтобы купить машинного масла? Мог. Но почему тогда он смазал только засов? И наконец, где же все-таки масленка?!
Впрочем, вряд ли Олег решился бы выйти на улицу без охраны, вспомнил Никита письмо, — это означало самолично подписать себе смертный приговор. А Олега никак нельзя было назвать простофилей. Он всегда все рассчитывал и просчитывал до мелочей. И отличался постоянной настороженностью. Это было свойством его натуры.
Насколько Никите было известно, в первые годы занятия бизнесом Олег ночевал где угодно, только не в своей квартире. На него не раз пытались наехать по-крупному, но это было все равно что поймать ветер в поле. Постепенно он освободился от своих врагов — кого обанкротил, кого перекупил и привлек на свою сторону, а кому дал путевку на небеса, — но осторожности и предусмотрительности не утратил.