Тут Никита понял, что своими рассуждениями выгораживает Принцессу, рассердился и выбежал из квартиры, сильно хлопнув дверью. Он никак не мог отделаться от мысли, что из этого дела торчат и ее прелестные розовые ушки, хотя его рассудок всячески сопротивлялся этому заключению.
Прежде чем отправиться на свидание с Хайтахуном, Никита заехал в центральный банк, арендовал там ячейку и положил туда оба завещания. Он не очень надеялся на свою дверь, а документы были чрезвычайно важными, поэтому решил не рисковать. «Дальше положишь — ближе возьмешь» — эта народная мудрость как нельзя лучше подходила к создавшейся ситуации.
Подъехать к детективному агентству «Свет надежды» не было никакой возможности — переулок впереди перегородила заглохшая фура. Судя по тому, с каким остервенением матерились водители, перемывая косточки незадачливого шоферюги, образовавшаяся пробка могла рассосаться не раньше чем через час. Никита тоже тихо сказал несколько нехороших слов в его адрес и ухитрился припарковаться на тротуаре, прямо под стеной длинного приземистого здания, в котором уже давно никто не жил, если судить по пыльным оконным стеклам и обвалившейся штукатурке.
Уже на подходе к «Свету надежды» он едва не столкнулся с неряшливо одетым бомжем, который явно куда-то спешил. Мельком посмотрев на его седые лохмы, почти закрывающие темное морщинистое лицо, Никита брезгливо поморщился и последовал дальше. Он сочувствовал опустившимся людям — судьба иногда бывает немилостива к человеку, — но его реакция на этих изгоев общества все равно была такая же, как и у других, вполне благополучных граждан. «Все мы рабы привычек и устоявшихся догм», — покаянно подумал Никита, потянулся к дверному звонку — и резко отдернул руку. Входная дверь детективного агентства была приоткрыта.
«Отлично! — подумал Никита. — Похоже, птичка в гнездышке». Однако эта мысль почему-то не сильно его обрадовала. В глубине души вдруг появилось тревожное предчувствие какой-то беды. Никита, подобравшись, как перед прыжком, тихо отворил дверь и прошел в кабинет китайца.
Там ничего не изменилось, за исключением главного — потомок дунган покинул землю и уже разговаривал с Буддой. Хайтахун сидел за столом с широко открытыми остекленевшими глазами, а в его груди торчала заточка с наборной рукоятью, — такие обычно делают зэки. Подивившись тому факту, что маленькие раскосые глазки частного детектива вдруг превратились в буркалы, Никита машинально приложил руку к шее Хайтахуна, пытаясь нащупать несуществующий пульс, и окончательно убедился, что китаец мертв. И убит он был от силы несколько минут назад. Удар оказался весьма профессиональным — точно в сердце.