Для обычного человека подобная рана была бы смертельной. Для человека, но не для вампира. Мертвые не чувствуют боли. И выпавшие на землю внутренности им не помеха.
По-настоящему убить вампира можно, только вогнав ему в грудь осиновый кол. Или отрубив голову.
Что я и проделал в следующий же миг.
Тонкий посвист меча. Тугой, выворачивающий прорезиненную рукоять из ладони удар. Глухое отрывистое чваканье, с которым падает на землю давно уже мертвое, но до сих пор сохранявшее иллюзию жизни тело.
И лицо, уставившееся на меня застывшими глазами. Несомненно, женское. Молодое. И я бы даже сказал красивое, не будь оно столь бледным, красноглазым и клыкастым.
Я поспешил отвернуться.
Ненавижу вампиров. Среди всей нечисти больше всего я ненавижу вампиров! Мертвяки, чешуйники, навьи, оборотни — все они наши враги, все они убивают и ненавидят жизнь во всех ее проявлениях. Но вампиры… Мерзкие твари, только и умеющие что пить кровь да превращать своих опустошенных жертв в себе подобных, — будьте вы прокляты!..
Наскоро обтерев меч от липкой вампирьей крови, я вернул его в ножны. Прикинул направление. И побежал, огибая заполонившие узкую улочку ржавые останки машин. Я не питал иллюзий и не надеялся затеряться. Нет. Это было невозможно. Я знал, что рано или поздно кровососы вновь почуют меня и бросятся в погоню. Оставляемый мной кровавый след не нашел бы ни один Человек, его не смогла бы взять даже собака. Но для вампиров разлитый в воздухе запах крови — как яркая подсвеченная красным дорожка, ведущая к лихорадочно мечущейся жертве.
Прятаться было бесполезно. Оставалось только бежать, зная, что рано или поздно взявшие след кровососы все равно меня догонят.
Я просто намеревался уйти как можно дальше, прежде чем это случится. А потом… Там видно будет. Может быть, все-таки придется принять бой.
Эх, добраться бы до промзоны… Там у меня, пожалуй, будет шанс…
За спиной послышался возбужденный визг вампиров, сообразивших наконец, куда подевалась их добыча. Я безмолвно выругался и прибавил ходу.
* * *
До городских ворот мне удалось добраться только к утру. Причем вышел я не к западным воротам, как рассчитывал сначала, а к юго-восточным. То есть сегодня ночью дал крюк минимум километров в пятнадцать. Впрочем, это было не важно. И мой потрепанный внешний вид, лопнувшая на боку куртка, ободранные в падении руки, выбитое плечо и ноющая спина — это тоже было не важно.
Важно лишь то, что я сумел-таки пережить эту ночь. Я выжил. Хотя и не сказал бы, что это было просто, но я выжил.
Что действительно имело значение, так только это. И еще — усталость.