Что-то арабское, надо полагать...
Дернул меня черт зайти в это заведение. В конце концов, времени было еще мало — начало восьмого. Внутри посетителей оказалось немного. Я взял кружку пива, тарелку соленых орешков и прошел вглубь зала, поближе к вопящим динамикам стереосистемы. Не успел я, однако, как следует устроиться, ко мне подсел мужчина. Самый обычный среднестатистический мужчина лет тридцати пяти, с аккуратной прической, в приличной куртке, позолоченных часах... «Не возражаете, если я присяду вместе с вами?», — спросил он, едва я перевел на него взгляд. Скажу по секрету, что в тот момент он показался мне немножко странным, если не сказать больше. Знаете, иногда случается такое, когда каким-то непостижимым образом вдруг чувствуешь в незнакомом человеке определенные вещи, которые заставляют тебя смущаться. А смущение, в свою очередь, вызывает недоверие и нежелание находиться рядом с таким человеком. «Да ради бога», — тем не менее ответил я нейтральным голосом, догадываясь, что же именно мне так не понравилось в незнакомце. Причиной тому были его глаза, контрастировавшие с прочими элементами внешности, как пятна грязи контрастируют с едва выпавшим девственным снегом. Его глаза были похожи на две язвы. У меня сложилось впечатление, что они вовсе не принадлежали мужчине, но были кем-то и зачем-то пересажены.
Однако после кружки пива чувство неприязни к незнакомцу пропало. Тем более что он был, так же как и я, озабочен личными проблемами: постоянно вздыхал, надолго задерживал взгляд на одной точке, внезапно бледнел или, наоборот, покрывался горячей испариной.
Я заказал еще пива и решил завести беседу. Решил и, как говорится, завел. Да так завел, что мы говорили часов шесть кряду. Обо всём. Сейчас я уже не помню, какие темы мы затрагивали в разговоре, но это был самый обычный для вечернего бара разговор. Естественно, мы изрядно выпили, угощая друг друга. Думаю, выпили более чем достаточно, потому что когда бар стал закрываться, мой собеседник в буквальном смысле храпел на столе среди россыпи ореховой шелухи.
Официантка попросила меня забирать своего «друга» и уходить. Другом незнакомца, у которого даже имени не удосужился узнать, я, понятное дело, не считал. Но после шестичасовой задушевной беседы говорить этого девушке-официантке не стал. Покрепче схватив безвольное храпящее тело, я выполз на улицу. Если б я сам не был пьян, то вряд ли стал бы возиться с этим человеком. Но! Я был, черт возьми, в дымину пьян. Профессионально обшарив недавнего собеседника, я нашел паспорт, из которого с трудом вычитал прописку. Затем поймал машину, запихал туда храпящее тело и сел сам. Человек может по-настоящему жить там, где прописан, верно? Вот и я подумал: «Почему бы и нет?». Подумал и решил сопроводить мужчину до дома.