Двое оставшихся охранников выхватили ММР и, так как круг потенциальных врагов был крайне ограничен, сразу направили их на заключенных. Бретт-эмиссар Класус, который находился в каком-то полуэкстатическом, похожем на ритуальный танец шамана состоянии, не мог отдать им приказа остановиться, и потому охранники открыли огонь на поражение. Нет ничего хуже вооруженного человека, не понимающего, куда ему стрелять и откуда ждать главной угрозы. Зеленые точки лазерных прицелов метнулись по огромной камере, и один из стражников выцелил-таки Гендаля Эрккина. Наверное, широкая фигура, мощные плечи и угрожающее, изуродованное ожогом лицо гвелля подсказали ему, что именно Пес наиболее опасен. Наверное, в чем-то охранник был прав. Поэтому он без колебаний вдавил клавишу пуска.
Гвелля спасло только то, что в этот момент между ними рухнула целая льдина весом с десяток Эрккинов. Глыба выбила во все стороны снопы мелких льдинок, так похожих на брызги. В глубине обрушившейся части свода медленно затухал темнея фрагмент оборванного световода. Выстрел из «мымры» расколол льдину на несколько частей и начисто испарил верхний слой, обращенный к стрелку.
Ледяные стрелы срывались с потолка камеры все чаще и злее, покрываемая ими площадь все расширялась: видимо, даггон в своем желании разделаться с находящимися здесь людьми становился все более нетерпеливым и вкладывал в действия новые и новые энергетические импульсы. Лучше всех это чувствовал Класус, который, стоя на одном колене, уже начал отваливаться назад, запрокидывая белеющее лицо. Глаза у него сделались совсем темные, невидящие. Да, именно такие глаза бывают у новорожденных детей, еще не сознающих этот мир. Руки у Класуса свело судорогой. Так, что ногти на длинных пальцах глубоко впились в ладони.
Странно, но именно его, неподвижного, дождь из острых, неровно выломленных из массива льдин больше не затронул. Все остальные не смогли избежать ран: Ане маленькая, похожая на детскую игрушку льдинка пробила плечо, еще одна повредила ключицу. Рэмону Рраю раздробило коленную чашечку, а еще одна льдинка, насквозь пробив правую руку повыше запястья, оборвала энергоемкие нити лейгумма. Эрккин, метавшийся, как тигр в загоне, принял на себя целый град мелких осколков от большой глыбы, которые рикошетом попали гвеллю в грудь, в плечи и в голову. Лицо его, и без того не отличающееся красотой и благородством черт, залило кровью, распоротая в двух местах нижняя губа вытянулась и повисла.
В ушах всех присутствующих бились страшные, низкие, завывающие звуки, они упорно давили на барабанную перепонку, оглушали… Губернатор Антонен Ы Лакхк с неожиданной для его пухлой комплекции прытью бегал на четвереньках по засыпанному обломками льда и мелкой ледяной крошкой полу и кричал: