— Что у нас с ранеными?
— Практически все, но Герд и «Фенрир» за четыре часа способны поставить нас на ноги, поверь…
Они рассмеялись, выпили, доели консервы, покидав банки в огонь. Выпили еще, чувствуя, как оживают тела. Сменились посты, Герд все продолжала шить спекшиеся раны раумсдальцев, удаляя попавший в кровь яд йотунов. Оттар мог бы помочь, да вот только… Дождавшись, пока целительница закончит промывать инструменты у колодца, предводитель раумов осторожно подошел.
— А? — Герд вздрогнула, словно вновь увидела призрак. — Это ты, конунг, — натянуто улыбнулась, — напугал меня не хуже йотуна…
— Что, такой же урод? — так же натянуто улыбнулся тот и сразу же спросил, понижая голос, чтобы не услышали другие: — Что ты видела, Герд, когда поднялась на холм?
Та замерла, словно порываясь собрать скальпели и уйти, но все же справилась с собой.
— Мне всего лишь могло показаться, — она посмотрела ему в глаза, — но над телом убитого альва я увидела белого волка. Буквально миг, а потом все исчезло и там стоял ты с ножом в руке…
— Ясно, — кивнул Торбранд, понимая, что ничего ему не ясно, — спасибо.
Ночь окружила северян, подступая на когтистых многочисленных лапах, чужая, неприветливая, враждебная. Те, кто хотел прилечь, были силой загнаны в бронемашину. Остальные, добивая пластиковую бутыль, негромко общались, отодвинувшись от предательски яркого огня. Время тянулось медленно, словно густой мед, тяжелыми каплями падая на площадь мертвого города с небес. Ветер стал легче и сильнее, но вместо долгожданной свежести и прохлады неожиданно принес тяжелый смрад и душный жар, словно за стенами поселения неожиданно разыгрался лесной пожар.
А следом за ветром пришли хладнорёбрые…
Бывшие люди вошли в город сразу с нескольких сторон, направляясь к площади и лагерю северян. Сидевшие в дозорах закричали, сразу же поставив под ружье весь хирд, и через полминуты раумы разглядывали приближающихся существ сквозь прицелы. Вообще, наверное, все же неправильно было называть этих существ людьми — бледные, в оборванной одежде, израненные и отощавшие, зомби окружили площадь, что-то бормоча и неторопливо сходясь к ее центру. Несколько десятков тех, кто еще не так давно был человеком, но после, в результате губительного влияния излучения или операций альвов, перестал им быть.
Качаясь на слабых ногах, впалыми губами что-то пытаясь сказать, они шли к раумам, в замешательстве отступившим к машине. На телах многих из них еще виднелись следы операций, белесые швы, заштопанные толстыми нитями, торчащие стержни приборов, железные усилители плоти; пустыми глазами нашаривая людей, хладнорёбрые приближались. Безвольно, забыв самих себя, ходячие мертвецы. Носители заразы, радиации, токсинов или простой взрывчатки, удивительное оружие альвов, которым они вели войну против ненавистных им людей.