Долго искать Степку не пришлось, благо жил он рядом, на соседней улице. В результате совместного распития литра грузинского коньяка не самой большой паршивости уже через неделю Владимир получил свою «делянку» на вокзале, где и работал по сей день. За эти непростые годы он поменял свою «копейку» на более презентабельную «шаху», оброс знакомствами в среде бандитов и пасущихся на том же вокзале ментов. Нельзя сказать, чтоб извоз приносил очень уж солидные доходы, но Володя не бедствовал, на жизнь и маленькие мужские радости ему хватало.
В то памятное утро, неспешно крутя баранку, Володя и подумать не мог, какие сюрпризы ему готовит судьба. Очень многие современные люди, несмотря на торжество научно-технического прогресса и всеобщую просвещенность, так же как и их предки столетия назад, продолжают верить в приметы, в большом количестве дошедшие до наших дней. К этой несознательной категории граждан относился и Володя. Причем он не верил ни в Бога, ни в черта, ни в существование неких сверхъестественных сил, считая их пережитками, а вот в приметы верил. Возможно, такой перекос в мировоззрении был вызван советской системой воспитания, помноженной на генетическую память предков, так до конца и не ставших добрыми христианами, но отрицание одних мистических явлений совершенно не мешало верить в другие. Более того, к старым приметам, вроде черных кошек, регулярно добавляются новые, зачастую непосредственно связанные с профессиональной деятельностью определенных социальных групп. В случае с Владимиром такой новоиспеченной приметой, имеющей хождение только в кругу таксистов, была возможность подцепить по пути к «точке» первого клиента, совмещая дорогу на работу и заработок. Если такое случалось, то, по мнению таксистов, день должен быть необычайно прибыльным и спокойным. Откуда пошла такая уверенность, теперь уже, наверное, не знает никто, но, как и остальные водилы города, Володя воспрял духом, когда увидал на пустынной по раннему утру дороге голосующего дедка. Фортуна явно поворачивалась к нему лицом, а не каким-нибудь другим, менее привлекательным местом.
Лихо выкрутив руль и на ходу услужливо распахивая дверцу, Володя затормозил аккурат около потенциального клиента:
— Куда, отец, едем?
Вместо ответа дедок упал на переднее сиденье, с трудом переведя дыхание, посмотрел на Володю с нескрываемым интересом.
— На вокзал.- Голос у деда был какой-то больной, сиплый.- Если можно, быстрее, я опаздываю.
Старик полез в карман, достал оттуда носовой платок и вытер пот, обильно проступивший на лбу. Присмотревшись к своему нежданному пассажиру, Володя начал сомневаться в правильности своих действий. Видок-то у деда был — краше в гроб кладут! Впалые щеки с нездоровым румянцем, хриплое, прерывистое дыхание, но что больше всего настораживало, так это глаза. Было что-то пугающее и необычное в этом взгляде. Что конкретно его настораживало, Володя так и не успел понять: дед потупил взор, но чувство тревоги, вызванное его пристальным взглядом, отнюдь не уменьшилось.