— Ну вот и я, — заявил Оберон, вступая в чертог. Лис полоснул его взглядом. Перед ним стоял высокий худощавый молодой человек, едва ли старше его самого, альбинос. Его красные глаза в темноте казались черными.
— Неплохое тело, — сказал Оберон, помахивая рукой. — Закостенело немножко… Но ничего. Знаешь, а ведь убить-то ты меня не сможешь. Разве можно убить мертвеца?
— Ты согласился на поединок, Оберон?
— О да.
— Тогда что ты скажешь об этом? — Красный Лис неторопливо вытянул из ножен меч, и Белый Эльрик отшатнулся.
— Серебро!
— Этим можно убить навеки не только Белого Эльрика, — спокойно сказал Гилиан, — но и Оберона, заключившего себя в его тело.
— Мне для тебя хватит и стального клинка, — прошипел Оберон. — Раз мне не досталась твоя душа, я присоединю твое тело к своей коллекции. Быть может, когда-нибудь в твоем обличье я буду драться с новым любовником вечноюной Маб. Становись!
Гилиан встал прямо и перечеркнул воздух перед собой своим серебряным клинком — отдал салют. В левой руке у него был легкий зеркальный щит. Такой же был закреплен на запястье Белого Эльрика.
Белый Эльрик взмахнул рукой, и с его стороны возник ровный полукруг, обозначенный вспыхнувшими бледными блуждающими огоньками. Изящная фигура воина-мертвеца вырисовалась на их фоне четким черным силуэтом.
Лис усмехнулся, и за его спиной вспыхнула такая же рампа, но из настоящего пламени. Теперь они оба оказались заключенными в круг.
— Женщины пусть молчат, — сказал Оберон. — Особенно это относится к Маб, разумеется.
Нечисть расположилась вокруг рампы.
— Маб обожает острые ощущения, — усмехнулся Оберон. — Итак, начнем!
Клинки скрестились. С первой же минуты Гилиан понял, что ему никогда не приходилось сражаться со столь сильным противником. Белый Эльрик фехтовал, как машина. Глаза его временами нехорошо поблескивали, и Красный Лис спешил увернуться или закрыться зеркальным щитом. Колодовское излучение дробилось зеркальными гранями и рассеивалось на взвизгивающих зрителей. Двум или трем лешим серьезно опалило шкуру, они с жалобными стонами уползли в угол и там зализывали раны.
Все смотрели на фехтовальщиков, как будто оплетенных сетью из сверкающих клинков и мелькающих огненных зайчиков. Гилиан почувствовал, что скоро устанет. Надо было атаковать. Но острие меча Белого Эльрика все время маячило у него перед глазами. Ему нужна была ошибка противника. Ошибки не было. Лис начал нервничать. И тут Оберон пустился на хитрость. Лис безукоризненно отражал все его колдовские атаки, но он не заметил, да и не мог бы заметить маленькой молнии, пущенной в пол под его ногами. Базальт треснул и вспучился, и Лис, споткнувшись, полетел кувырком.