Беллами в очередной раз погрузилась в молчание.
Дент встал с кресла, подошел к окну и сквозь полоски роллетов выглянул наружу. На автостоянке теперь было пусто, стояли лишь машины жильцов дома. При мысли о том, что ван Дарбин сейчас пребывает в обществе полицейских, уверенных, что застукали извращенца, он улыбнулся.
Увы, улыбка тотчас слетела с его лица, стоило пояснице напомнить о себе острой болью, а заодно и о том подонке, напавшем на него возле ресторана. Стоило ему вспомнить о том, как этот гад провел языком по его щеке, о его гнусных словах в адрес Беллами, как у него начинались позывы к рвоте. Дент машинально сжал кулаки и стукнул себя по бедрам.
– Меня удивляет одна вещь.
Дент повернулся к Беллами:
– Какая?
– Большая. Я могла бы подтвердить, что вы уехали из заповедника. Я видела, как вы уезжали. Почему вы не сказали Дейлу Муди, что я видела, как вы уезжали из заповедника вместе со Сьюзен, когда она еще была жива и здорова?
– Ничего хорошего из этого не вышло бы. Ведь у вас провалы в памяти.
– До вчерашнего дня вы об этом не знали. Более того, вы были поражены моим признанием.
Дент не сразу понял, что угодил в ловушку.
Беллами подалась вперед:
– Почему вместо того, чтобы лгать Дейлу Муди и придумывать с Голлом ложное алиби, вы не сказали полицейским, что я могла бы поручиться за вас? – Дент не ответил, и она настойчиво повторила свой вопрос: – Почему, Дент?
– Я решил, что Муди лучше не знать, что я вообще там был.
С этими словами Дент встал и, подойдя к кровати, начал снимать постельное белье.
Беллами тоже встала.
– За этим кроется нечто большее. Я это вижу.
– Почему вы так думаете?
– Потому что вы отказываетесь посмотреть мне в глаза.
Дент резко повернулся к ней:
– Да, вы правы.
– Я что-то пропустила?
Он отрицательно покачал головой.
– Сегодня вечером я больше не желаю говорить на эту тему. Мой мозг нуждается в отдыхе, да и ваш тоже.
Он стащил с матраца простыни.
– Мне нужно знать.
– Не сегодня.
– Нет, сегодня!
– Почему именно сегодня?
– Потому что мой отец может умереть в любую минуту.
– И вы не исполните волю умирающего.
– Да.
– Это плохо. Но сегодня я больше говорить об этом не буду.
Он скатал простыни в ком и сунул в корзину для грязного белья в ванной. Затем подошел к шкафу и стал рыться на полке над вешалкой.
– Здесь где-то должно быть чистое белье.
– Почему вы не хотите помочь мне вспомнить?
Дент развернулся и со стопкой простыней подошел к кровати.
– Почему вы не хотите, чтобы я вспомнила?
– У меня для этого нет никаких причин.
– Я вам не верю.
– Возьмитесь, пожалуйста, за тот уголок.