– Ну что? – с раздражением ответил Дент в телефонную трубку.
– Ты все еще без работы?
– Который час?
– Судя по твоему голосу, ты пьян.
– Я что, обязан быть трезвым?
– Вообще-то да, если хочешь получить работу.
– Сегодня?
– Как только приедешь сюда.
– Я опасался, что именно так ты и скажешь. Стоит эта игра свеч?
– С каких это пор ты позволяешь себе отказываться от полетов?
– Ну хорошо, хорошо. Сколько?
– Две тысячи. Туда и обратно.
– Куда?
– В Хьюстон.
– Ночевать там придется?
– Нет. Ночевать будешь дома.
Дент поднялся и поставил ноги на пол, проверяя степень собственной трезвости. Вроде ничего, хотя голова гудела. Он задумчиво пригладил пятерней волосы и вытер со лба пот.
– Две тысячи пятьсот плюс расходы на топливо.
– Пассажир болен. Его нужно отвезти на сеанс химиотерапии.
– Две пятьсот плюс расходы на топливо.
Из трубки донеслось невнятное бормотание о том, что-де человеческая алчность не знает границ, затем более отчетливые слова:
– Ладно. Договорились.
– Какая сейчас погода?
– Жарко, влажно. Как всегда в Техасе в мае.
– Осадки?
– Поздно вечером возможен редкий дождь с грозой. Ничего особенного. Ничего опасного. – После секундного колебания невидимый собеседник добавил: – Ты уверен, что сможешь полететь?
– Заправляй баки, – сказал Дент, вставая с кровати.
При этом он босыми ногами зацепился за электрический провод настольной лампы и свалил ее с прикроватного столика. Пнув ногой несчастную лампу и ворох одежды, валявшейся у него на пути, он проковылял в ванную. Щелчок выключателем, и в глаза ему ударил слепящий свет. Дент выругался.
Он на ощупь побрился в душевой, наклонившись над раковиной, почистил зубы и решил не сушить волосы феном. Уж лучше терпеть неудобства, связанные с процедурой приведения внешности в божеский вид по причине неожиданно свалившегося заказа, чем разглядывать самого себя в зеркале.
Вернувшись в спальню, Дент оделся в летную форму: джинсы, белая рубашка, черный галстук с ослабленным узлом. Верхнюю пуговицу воротника он оставил расстегнутой. Сунул ноги в туфли и схватил с комода бумажник, ключи и летные очки. В дверях он остановился, чтобы посмотреть на обнаженную женщину, которая безмятежно спала в его постели. Имени ее он не запомнил. Мелькнула мысль – может, оставить ей записку, попросить, чтобы, уходя, закрыла дверь? Обведя жилище взглядом налитых кровью глаз, Дент подумал: «А смысл?