– Он станет мною командовать. Я буду для него чем-то вроде мальчика на побегушках.
Слетай туда, привези то. Заставит выполнять бзики жены и детей. Или вообще возить любимых собачонок.
– Разве я говорил, что предлагаю тебе синекуру? – проворчал Голл. – Но ты хотя бы сможешь заработать себе на кусок хлеба.
Денту претила сама мысль о том, что он должен кому-то подчиняться, выполнять чьи-то приказы и отдавать свое время, свою жизнь в руки других людей. Но двух с половиной тысяч, полученных от Беллами, хватит ненадолго. Он мог бы в буквальном смысле затянуть потуже пояс и ограничить себя в еде, но кредит все равно нужно отдавать, иначе банк мог отобрать у него самолет.
– Поговорим об этом позже, когда я вернусь, – пообещал он. – Как только приземлюсь в Остине, мигом метнусь к тебе, Голл.
– Я буду на месте. В отличие от некоторых моих знакомых, я не ухожу, не сообщив, куда собрался.
Дент пропустил «шпильку» мимо ушей. В любое другое время после таких слов он сразу отключил бы телефон. Он так бы и поступил, но нужно было расспросить Голла кое о чем еще.
– Этот газетчик, Рокки ван Дарбин, он, конечно, змей. В то утро он не знал, кто я такой, но теперь наверняка выяснил и вцепится в меня мертвой хваткой. Если он появится у тебя и начнет вынюхивать…
– Я надаю этому чертову янки пинков под зад.
Дент улыбнулся: именно так старик и поступит. Увы, улыбка моментально сползла с его лица, стоило ему вспомнить, о чем еще нужно предупредить старика.
– Послушай меня, Голл. Слушаешь, да? Это очень серьезно. – И Дент рассказал старику о вчерашнем подозрительном пикапе. – Может, это пустяк, но все-таки…
– Но внутренний голос тебя еще ни разу не подводил. Понимаю.
– Тебе не попадался такой пикап возле аэродрома в последнее время?
– Нет.
– Точно? Клянешься?
– С чего мне вдруг тебе врать?
– Из упрямства. Из ложно понятой гордости. Из чистой вредности. Продолжать?
– Не видел я никакого пикапа. Вот тебе мое слово. Здоровьем клянусь.
– Отлично. Но будь начеку. Обещаешь?
– Обещаю, если ты кое-что мне расскажешь.
– Что именно?
– Что ты там с ней делаешь?
– Ну что ты ко мне привязался, Голл? Сколько раз я должен повторять тебе одно и то же?
– Я слышал, что ты сказал. Но если ты говоришь мне правду и у тебя с ней ничего такого нет, то зачем тебе все это?
– Ради доброго имени.
– Разумные вещи говоришь, летчик, – помолчав, ответил Голл.
Услышав негромкий стук, Беллами открыла дверь, отделявшую ее комнату от комнаты Дента, и прижалась ладонями и лбом к прохладной поверхности.
– Что вам, Дент?
– Хотел попросить у вас кое-что.