Так вот почему мне так паршиво. Минуточку, а он-то откуда об этом узнал?
Толпа пристыжено всколыхнулась.
– Я понимаю, почему это произошло. Вы просто приняли желаемое за действительное. Вы слишком ненавидите подлого графа. И есть за что. Для своих изуверских опытов он часто использовал людей из вашего города, хотя сам в этом и не признавался. Мы сами с нетерпением ждем того часа, когда Император даст нам разрешение разнести эту обитель зла, – он простер руки к замкам вдалеке, – и изжить этих подлых кровопийц.
Толпа радостно взвыла, а пристыженный сэр Леурус с дружком притихли, стараясь слиться с пейзажем.
– Вы правы, – вынужденно произнес Инквизитор, – мы едва не сделали страшной ошибки. Мы должны попросить прощения у досточтимого господина, который просто похож на подлого вампира.
Он поклонился в мою сторону.
– Я думаю, когда досточтимый господин придет в себя, он вас искренне... простит, – пообещал молодой с едва заметным сарказмом.
Ага. Щас. Прощу, а потом догоню и еще раз прощу. Вот вернут мне мою подставку от факела, тогда еще поговорим...
– А сейчас мы заберем этого человека в Литу, чтобы вылечить и расспросить о том, что с ним произошло.
Толпа поняла, что никого сжигать не будут, и вяло начала расходиться. Люди в красном спешились и подошли ко мне, брезгливо разгребая ногами лежащий подо мной хворост.
– И кто понесет эту тушу? – зевая, спросил младший. Это я – то туша? На себя бы посмотрел, да я вешу всего шестьдесят пять кило!
– Ты и понесешь, – спокойно ответил высокомерный. Молодой открыл было рот, чтобы что-то сказать, но наткнулся на спокойный взгляд рыжего Ремесленника и смолчал.
– Все это очень странно... – протянул высокомерный.
– Не здесь. Обсудим по дороге обратно, – с этими словами Ремесленник развернулся и пошел обратно к лошадям.
Вслед за ним пошел и высокомерный, а молодой вздохнул и картинно произнес:
– Вот так всегда.
Затем он как-то по-особому извернул пальцы левой руки и направил их в мою сторону. Я с удивлением увидел, что мир переворачивается и я, вися в паре метров над землей, плыву в сторону лошадей.
– Болван, – послышался голос высокомерного. – Столб тебе зачем. Отвяжи его, а уж потом тащи сюда. Это у них называется «тащить»?
По всей видимости, от столба меня отвязали, потому что перед глазами у меня начали болтаться мои же руки.
– Когда же ты наконец научишься аккуратности, Кей? – со вздохом сказал Ремесленник, и я тут же был водружен поперек крупа коня.
– Поехали, что ли? – спросил молодой, которого, как я уже слышал, звали Кей.
– Поехали, – подтвердил высокомерный.