— Что было дальше?
— Она спросила: «Ты не сделаешь мне больно, да?», затем что-то пробормотала про себя и снова спросила: «Ты ведь не станешь насиловать меня? Я хорошая! Я хожу в церковь!»
— Как вы отреагировали на это? — спросил Мейсон.
— «Заткнись!» — сказал я. Потом просунул руку ей за спину и стащил с нее трусы. Она потянула их назад. И я завалился на нее.
— Вы изнасиловали ее?
— Да, я сделал это и встал. Она была очень тихой. Села и спросила: «У тебя все? Можно, я пойду? Я никому не скажу! Пожалуйста, я никому не скажу! Честно! Уходи и оставь меня в покое!»
— Она была в ужасе? — снова спросил Мейсон.
— Да, — ответил Колин Питчфорк. — Но в состоянии спокойного ужаса, и все повторяла: «Я никому не скажу! Оставь меня в покое! Уходи и оставь меня!»
— О чем же вы думали?
— Черт! — мелькнуло у меня в голове. — Ты опять влип! Проблема не только в том, что ты ее изнасиловал. На тебе уже есть одно убийство. Если ты убьешь ее, то будет уже два убийства и поймать тебя будет легче, однако…
Здесь Колин Питчфорк ухмыльнулся Мику Мейсону и уже как бы по-приятельски сказал:
— Вы же знаете, Мик, у нас не как в Америке. Два убийства, ну и что? За два убийства — один срок.
Мейсон, едва сдерживая себя, спросил:
— А голоса в вашей голове не вопили о тюремном заключении? Ваши мысли откуда-то из глубины не говорили вам, что можно делать, а что нельзя? Совесть ничего не подсказывала?
Колин Питчфорк, который годами говорил инспекторам по надзору и психиатрам то, что они хотели слышать, ответил:
— Да, совесть говорила мне это. Но в то же время я понимал, что жертва может опознать меня!
— Что же вы стали делать, после того как услышали голос совести?
В действительности Колин Питчфорк никогда не употреблял слово «совесть» и сейчас вспомнил о нем исключительно под влиянием Мика Мейсона.
— Я отпустил ее на секунду, — продолжил Питчфорк. — Она приподнялась и села.
— Что дальше делала она и вы?
— Она села, и я решил действовать. Ты можешь замести следы, тебе все сойдет с рук, если ты убьешь ее, — во время допроса Колин Питчфорк то и дело сбивался с первого лица на второе. — Она оказалась ко мне спиной, когда села. Это давало идеальную возможность задушить ее, подойдя сзади.
— Руками?
— Нет, приемом дзюдо, а не просто нажатием большого пальца на сонную артерию.
Колин Питчфорк использовал любую возможность, чтобы показать следователям свою власть, и всячески подчеркивал, что допрос в его руках. Еще бы, ведь он рассказывал о своей жизни! Для демонстрации приема дзюдо он выбрал не «хорошего» следователя, а «плохого», того, который относился к нему, Колину Питчфорку, недоброжелательно. Подойдя к Мику Мейсону сзади, Колин обхватил рукой плечи следователя так, что его предплечье оказалось напротив горла Мика. Затем захватил правой кистью локоть левой руки и согнул ее.