Они еще раз обсудили, как будут действовать завтра, в случае, если Стайниц действительно появится, и с чистой совестью отправились спать. А господин Реттмар летел в это время над Европой и благодарил Бога за то, что удалось вовремя унести ноги. Инстинкт бизнесмена подсказывал ему, что в ближайшие дни на фирме должно произойти нечто серьезное и даже судьбоносное.
Утром Наташка сделала еще одну попытку напроситься участвовать в предстоящем деле, но Алексей Васильевич был незыблем как скала, и атака гражданки Мироновой захлебнулась. Симонов посмотрел на захлопнувшуюся за Наташкой дверь, хмыкнул и победоносно взглянул на Евгения. Дескать, видал, как с ними управляться надо? Миронов беззвучно поаплодировал.
Ближе к обеду приехал Борис. Начался подробный инструктаж. Впрочем, Симонов долго распинаться не стал и завершил свою речь неожиданно:
— В общем, орлы, действовать по обстановке и без дела под пули не лезть! Уяснили?
Орлы уяснили. Они осмотрели оружие и ту малость спецсредств, которая имелась, а потом дружно уселись обедать. Наташка ходила надутая, есть вместе со всеми отказалась, и только злорадно посоветовала перед боем не наедаться. Чтобы бегать легче было. Впрочем, настроение ее на качестве приготовленных блюд не сказалось. Все только нахваливали, даже обычно скупой на слова Хайнц.
Выехали в половину четвертого. До улицы, где находилось здание «ПЕНКО», было всего минут пятнадцать. Но решили сесть в засаду с запасом времени — на всякий случай. Перед этим те, кто курил, быстро высосали по паре сигарет, чтобы потом не хотелось. Одинокий микроавтобус и сам по себе достаточно подозрителен для человека, опасающегося врагов. А если из «ниссана» еще и дым валить будет…
И потянулось время. На месте водителя сидел Евгений, рядом с ним Симонов. Хайнц и Борис расположились в салоне. «Ниссан» поставили так, чтобы он не очень уж выделялся, то есть вписали его на случайно попавшееся свободное место у тротуара. С местом повезло, вход в «ПЕНКО» был отлично виден. В послеобеденное время в фирме наблюдался явный спад активной деятельности. То есть, может быть, люди внутри и работали, но вот посетители что-то не шли. Это было к лучшему.
Евгений включил радиоприемник, нашел местную станцию, передававшую музыку восьмидесятых, отрегулировал звук так, чтобы мелодии доносились еле слышно. Симонов недовольно покосился, но ничего не сказал. Действительно, разве может помешать хорошая песня, тем более звучащая тихо? Делать-то все равно нечего, сиди и пялься в лобовое стекло, гадая, приедет этот чертов Стайниц или нет.