Загайнов запел, и при первых словах Евгений даже вздрогнул.
— Что происходит в Анголе?
— А просто война!
— Просто война, вы считаете?
— Да, я считаю.
Завтра и сам я с войсками на юг улетаю,
Где лишь на днях разгромили бригаду дотла.
— Что же из этого следует?
— Следует пить! Трезвый рассудка лишится,
Увидев все это.
— Вы полагаете, будет агрессия летом?
— Я полагаю, без этого нам не прожить!
Эту песню пел какой-то парень на вечеринке переводчиков в ту давнюю командировку. Группу Миронова перебросили в Лубанго из столицы с непонятными целями, и ребята откровенно скучали от безделья, даже одно время порывались сходить в самоволку на предмет местных женщин. Но после того как им рассказали, какую заразу можно от этих женщин подхватить, желание напрочь пропало.
А с переводчиками, самым мобильным и контактным народом в военной миссии, они сдружились и даже выпивали с ними. Однажды старший военный советник, тупой солдафон, насквозь отравленный коммунистической идеологией, застукал их всех за выпивкой. И принялся раздавать наказания. Правда, досталось только переводчикам, до людей Миронова у него руки не дотягивались — коротки были.
Дослушав до конца не прерывая, Евгений спросил:
— Ты откуда песню знаешь?
— Да так, один парнишка дома пел. Он раньше военным переводчиком в Анголе служил. Оттуда и привез.
Возможно, это был кто-то из знакомых Миронова. Но спрашивать фамилию сейчас, при американце, было как-то неудобно.
Потом Джек спел «Видел ли ты когда-нибудь дождь?» из репертуара «Криденс» и был приятно удивлен тем, что и Евгений и Александр вдруг стали подпевать ему. Пришлось объяснить, что группу эту в советское время очень даже хорошо знали у них на родине.
А тут и машина из города пришла.
Сержант Коннор мгновенно спрятал гитару и вытянулся в струнку, едва завидев, как из «рейндж-ровера» вылезает громадный негр в джинсовой куртке. Очевидно, это был его начальник. Следом за негром вышли и два португальских специалиста. Эти размерами были поменьше американцев, но тоже выглядели крепкими ребятами.
Негр, четко определив, кто среди прибывших русских старший, представился Симонову:
— Капитан Гордон! Рад, что вы с нами!
Алексей Васильевич не ударил в грязь лицом.
— Полковник Симонов! Мне тоже приятно с вами сотрудничать!
Только что честь не отдал.
«Однако, — подумал Евгений. — Уже полковник!»
Русский Гордона был немного хуже, чем у Коннора, но вполне понятен. Они с Симоновым пожали друг другу руки, и Алексей Васильевич представил своих бойцов. Американец, в свою очередь — португальцев. Звали их Антонио Лопеш и Гашту Силва, оба — капитаны. Во время обмена рукопожатиями Евгений почему-то вспомнил, что не знает, в каком звании Загайнов, о чем не преминул его спросить, как только представилась возможность.