Жак (Санд) - страница 64

Необходимо, конечно, в подобных случаях, когда лучшего выхода нет, набраться мужества и не выказывать досады. Но, право, это дается мне с трудом. Я долго был жертвой ревности некоторых женщин, и все, что хотя бы отдаленно напоминает мне это, вызывает у меня дрожь отвращения. Но я постараюсь привыкнуть. У Фернанды есть свои недостатки, или, вернее, слабости ее возраста, а у меня свои. Какая мне была бы польза от жизненного опыта, если б он не закалил меня во всяких страданиях? Я должен следить за собой и сдерживаться. Я непрестанно изучаю себя и исповедуюсь перед Богом в одиночестве сердца своего, дабы предостеречь себя от греха непреклонной гордости. Разбираясь в своей душе, я нашел в ней много пятен, которые могут послужить оправданием частых волнений Фернанды. Например, у меня есть плачевная привычка сравнивать теперешние свои горести с прошлыми. И тогда возникает траурная вереница теней в черных покровах, они держатся за руки, а стоит потревожить одну из них, пробуждаются от дремоты и все остальные. Когда бедняжка Фернанда огорчает меня, это не она причиняет мне боль, это воскресают мои былые любовные страдания, уподобляясь старым ранам, которые раскрываются и начинают кровоточить. Ах, невозможно излечиться от своего прошлого!

Но все же можно ли Фернанде на меня сетовать? Кто больше меня умеет наслаждаться настоящим? Кто более свято чтит сокровище, дарованное ему Богом? Как дорожу я алмазом, которым обладаю, с которого сдуваю малейшую пылинку! Кто берег бы его более тщательно, чем я? Но разве дети что-нибудь понимают? Я по крайней мере могу хоть сравнить прошлое с настоящим; бывает, что иной раз я страдаю вдвойне, оттого что много перестрадал, но чаще учусь путем сравнения наслаждаться сегодняшним счастьем. Фернанда думает, что все мужчины умеют любить так, как я; а я чувствую, что другие женщины не умеют любить так, как любит она. Я более справедлив к ней и более благодарен ей. Но надо признаться — так и должно быть. Увы! Неужели миновала пора счастья и настало время быть твердым? О нет! Нет! Оно еще не пришло, это было бы слишком скоро! Пусть они охраняют друг друга, и пусть счастье вознаграждает мужество.

От Клеманс — Фернанде

Я больше огорчена, чем удивлена тем, что у тебя случилось: твои горести кажутся мне неизбежными последствиями неравного брака. Во-первых, твой муж намного старше тебя, а во-вторых, ты совсем неверно понимаешь свое положение. Женщине по характеру спокойной, даже несколько холодной, не трудно было бы привыкнуть к огорчениям, которые я тебе предсказала и которые, к сожалению, возникли; но для такой восторженной особы, как ты, господин Жак при его жизненном опыте — самый неподходящий муж. Я не собираюсь возлагать на него вину за все то, что произошло между вами, наоборот, мне кажется, что он всегда бывает прав, и вот поэтому-то мне тебя жаль: ничего нет хуже, как быть — по своему положению или в силу обстоятельств — всегда виноватой. Восторженная любовь, которой ты ухитрилась воспылать к нему, чувство просто сверхъестественное; вспыхнула она, как соломенный факел, и так же внезапно должна угаснуть; но до этого она доставит тебе жестокие страдания и при всем терпении твоего мужа будет невыносима ему. Мне лично кажется, что любовная страсть противоречит достоинству и святости брака. Ты вообразила, что внушила страсть своему мужу. Сомневаюсь в этом. Думаю, что ты приняла за страстную любовь пылкие ласки, на которые так щедры мужья в первые дни супружества, в особенности когда жена такая юная и такая прелестная, как ты. Но будь уверена, что твои восторженные порывы, твои сердечные иллюзии не по вкусу тридцатипятилетнему мужчине, и как только они, вместо того чтобы способствовать его утехам, будут лишь смущать его и досаждать ему, он откроет тебе правду и, быть может, довольно грубо. Тогда ты придешь в отчаяние, Фернанда, а между тем с его стороны это будет простой и законный акт самозащиты. Ну, по какому праву ты позволяешь себе своими безумствами и капризами отравлять существование человека, который был до сих пор свободен и спокоен и искал твоей руки ради того, чтобы ты жила и благоденствовала вместе с ним, а не царила над ним, как ревнивая и властная повелительница? Я вижу, что ты уже успела сделать его довольно несчастным. У тебя на это талант! Твоего стремления шпионить за ним, выпытывать его мысли, истолковывать по-своему все его слова достаточно для того, чтобы твоя любовь стала казнью Господней. А между тем, Фернанда, ты была такая ласковая, с тобой было так легко жить: в твоем характере не было и тени деспотизма; в сердце у тебя было столько великодушия и справедливости! Но ты полюбила, и вот как действует любовь на женщину, которая не умеет побороть себя. Берегись, дорогая! Я говорю с тобой очень сурово, даже жестоко, но ведь ты ищешь поддержки в моей рассудительности, и я рада поддержать тебя твердой рукой. Я уже говорила, что, когда для тебя будет очень трудно переносить правду, тебе стоит только перестать писать мне, и я все пойму по твоему молчанию. Я никогда не стану и пытаться помочь тебе против твоей воли, я не торгую советами. Прощай, мой друг. Постарайся излечиться от склонности все преувеличивать, иначе ты погибнешь.