Лотто рубил и рубил, время от времени переворачивал бьющуюся тварь на брюхо, после чего продолжал рубить. Обломки пластин доспехов Вдовы разлетались из-под лезвия тяжелой секиры, то и дело брызгали черным кровавые фонтанчики.
Я не просто смотрел, как работает Лотто, я полз к нему, продолжая сжимать нож. Скользкая рукоять норовила выскользнуть из ладони, но куда ей против моей хватки.
Я должен.
У меня получилось — добрался. Тварь будто поняла, что смерть принесу именно я, и попыталась отползти, натянув в струну плеть. Я задрал ей голову, нащупал глазницу и вбил нож, целясь в середину. Лезвие было застряло в самом начале, но затем под ним что-то с хрустом поддалось, и оно ушло в рану по рукоятку. Тело твари выгнулось в судороге, после чего опало и лишь мелко подрагивало, отвечая на удары Лотто, так и продолжавшего рубить.
Перевернувшись на спину, я уставился в небо, хрипло попросил:
— Прекрати. Просто отруби ей голову и распори грудную клетку. Сможешь?
— Попробую. Что за броня у нее: топор не берет эти пластины, только отрывает от кожи.
— Соберем все и сделаем отличный доспех.
— Ага. Хороший выйдет. Кхе! Дан, голову отрубил.
— Нити за ней тянутся? Есть сердце?
— Есть. Тянутся. Крепкие нити, топор не берет, в землю вминает.
— Рассекай грудь, ищи центр. Вытаскивать доводилось?
— Нет, только слышал.
— Его легко найти, к нему все нити тянутся. Дергай за них, не бойся, не порвутся. В центре будет кругляш, вроде монеты, вот он-то и нужен. Как найдешь, возьмись аккуратно и медленно тащи на себя. Будет тяжело, но, если не торопиться, за минуту-другую выйдут из тела вслед за центром.
— Мечом твоим попробую.
— Он не слишком острый.
— Всяко лучше, чем моей секиры заточка.
— Ты зачем пришел?
— Мой дед был героем, про него в тавернах пели барды. Как думаешь, про меня споют?
— Определенно… и не одну песню…
— Я тоже так думал. Как-никак, саму Вдову уложили.
— Она точно сдохла?
— Сам в это не верю, но без головы ни одна тварь не бегает. Все же убили. Странно, не так уж она страшна оказалась. Тварь как тварь. Жуткая, конечно, но они все жуткие.
— Ты только ради песни бардов сюда пришел?
— Нет. Я просто тот еще дурак, раз не остался в лодке. И еще я к тебе хочу, в твое Межгорье. Уж больно его Норп расхваливал.
— Когда только успел…
— Да так, болтали… Сам видишь: я могу пригодиться.
— А почему сразу со мной не пошел?
— Боялся…
— А потом?
— Тоже боялся. И сейчас боюсь. Дан, я достал сердце.
Дар речи пропал от страха. Я не смог задать простого вопроса. Сейчас все выяснится: зря я устроил бой, так меня искалечивший, или все же нашел то, ради чего пошел на риск?