Нувина, отвернувшись, вытирала концом шали глаза, я разглядывал светлеющее небо и злился на себя за неудачную идею просить помощи у сентиментального северянина.
- Я могу довезти вас до Удичей, там у меня клиент со сломанной ногой. Вообще-то я езжу на перевязки в обед, но можно придумать любую причину, - задумчиво произнесла травница, - А оттуда рукой подать до перевала. Если очень нужно, могу и проводника найти. Должен мне один парнишка… не откажет.
- Мне нравится твое предложение, - сразу оценил я все выгоды этого плана, - только нужно бы спрятать меня. А вы будете изображать рассорившихся супругов… если в розыск пошлют эмпатов, они вам поверят.
На самом деле я хотел дать Рамму еще немного времени, чтоб хорошенько обдумал свое решение. Что он не станет скромничать, а в открытую скажет все, что решит, я не сомневался ни минуты, мы достаточно времени провели вместе, чтоб понять его характер.
Северянин молча влез в повозку и откинул сиденье задней скамейки. Под ним оказался довольно просторный ящик, при виде которого мое настроение ухудшилось еще сильнее. Что поделать, не люблю я таких ситуаций, просто не выношу. Однако выбирать не приходилось, вот и пришлось мне довершено добровольно укладываться в пахнущий травами гроб и наблюдать, как захлопывается над головой крышка.
Потом повозку затрясло, наклонило в одну сторону, в другую… Мои ноги поползли сначала вниз, потом вверх, и затем доски под спиной запрыгали на ухабах проселочной дороги.
- Грег, как ты там? - участливо поинтересовался голос Нувины.
- Прекрасно, - саркастически отозвался я, - только не зовите меня больше Грегом.
- А как тогда? - озадачился голос травницы.
Откуда мне знать, как? Если я никогда не был в Шладберне и не представляю, какие там распространены имена?
- Пусть Рамм придумает что-нибудь попроще. Такое, чтоб меня не принимали за лорда.
Через некоторое время, посовещавшись, мои спутники сообщили, что мне лучше именоваться Тимом, и я, поморщившись, чего, к счастью, никто увидеть не мог, согласился. Хотя и напоминало мне это имечко собачью кличку, или даже кошачью, но раз в Шладберне так зовут людей, привередничать не стану. Да и то сказать, каких только имен я не примерил к себе за годы работы.
Повозку трясло неимоверно, но я нашел более-менее удобное положение и через какое-то время уснул. Разбудила меня остановка и громкие голоса, звучавшие рядом с повозкой.
- Кого ищут-то? - спрашивал чуть дребезжащий старческий голос, а молодой уверенный басок отвечал, явно гордясь собственной осведомленностью.
- Каторжника беглого. Говорят, страшен как тать. Обросший весь, шутка ли, три месяца по лесам бегает.